Бершанский Николай Федорович
Член Общероссийской Общественной организации
«Союз Чернобыль России»
участник ликвидации последствий аварии
на ЧАЭС в 1986 году

Весть о чернобыльской трагедии застала меня в Томске. Поначалу она слухами разносилась между нами в разговорах в перерывах между занятиями, а спустя некоторое время о случившемся на энергоблоке Чернобыльской АЭС сообщил на совещании начальник строительного управления, сказав также, что в Томске создается учебный пункт по подготовке бригад строительных профессий из числа призванных из резерва на двухмесячные сборы для участия в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. В этой работе принимал участие и я. Должен заметить, что такая работа мобилизационно проводилась во многих городах и районах бывшего СССР и это подтверждало масштабность выполнения задачи.

Обучение было кратким несколько суток — и командами “резервисты» отправлялись в Чернобыль. В составе такой команды в начале октября 1986 года в качестве заместителя командира военно-строительного полка отбыл в Чернобыль и я. Говоря откровенно, первые сутки в Чернобыле: и на стройке объекта “Саркофаг» и в школе-интернате, где мы располагались, не сумел осмысленно оценить обстановку, так как она была насыщена таким стремительным темпом, вмещавшим в себя четырехсменный суточный график работы, сжатый до предела по объему и времени их выполнения, к тому же незначительное отводи- мое время для сна и отдыха, да и все действия ликвидаторов были подчинены таким стремительным порывом, под давлением невидимого, постоянного, подсознательного ощущения — “радиация»!

Практически же, уровни радиации на местах работы участников ликвидации последствий аварии, в десятки, в сотни раз превышали допустимые нормы. Все это создавало психологический на- строй людей на быстроту действий, необходимых для выполнения поставленной задачи, а в конечном итоге, по совокупности, определяло экстремальность ситуации

Группа участников ликвидации последствий аварии на ЧАЭС — успешно выполнивших правительственное задание.

Укрощение вышедшего из под контроля атома. Строительно-монтажные работы по возведению саркофага”. июль-октябрь 1986г.

Спустя некоторое время, адаптировавшись, пообщавшись с людьми и ознакомившись с характером и особенностями строительного производства, понял что немало разных вопросов поставила Чернобыльская трагедия — и технического, и организационного, и нравственного характера. Анализ причин их возникновения и в последующем их разрешения, вырисовывает цепь драматических событий которые вместили в себя экологическую драму, драму человеческих судеб, драму явлений нашей общественной жизни. Здесь соседствовали высочайший героизм и преступная халатность, отвага простых людей и нерешительность, профессиональное мастерство и, мягко говоря, некомпетентный подход к решению поставленной задачи в экстремальных условиях.

Правительственная комиссия, которую возглавлял бывший зам. председателя Совета Министров СССР Щербина, поставила задачу перед строителями и монтажниками Управления строительства №605 на объекте “Саркофаг» выполнить такой объем строительно-монтажных работ, который в несколько десятков и сотен раз превышал все нормативы строительного производства и сдать объект в эксплуатацию к 69 годовщине Октябрьской революции. Задача — экстра неординарная. Это обстоятельство ужесточалось еще и тем, что сама организация строительного производства на площадке “Саркофаг» характеризовалась недостаточно отработанной и слаженной системой материального обеспечения, не четким управлением работой подсобных предприятий и обслуживающих стройку механизированных подразделений, в связи с этим выполнение графиков строительно-монтажных работ неоднократно ставилось под угрозу срыва.

И только благодаря высокому профессионализму, таланту организаторских способностей руководителей строительно-монтажных и подразделений обслуживания стройки, мужеству и профессиональному мастерству всех участников ликвидации по- следствий аварии, задача строительства объекта “Саркофаг», смирительной рубашки на разверзну- том аварией энергоблоке ЧАЭС была выполнена.

Многотысячные, многонациональные коллективы были мобилизованы для единого порыва, единой цели — одеть смирительную рубашку на вышедший из под контроля атом.

Эстафету мужества, принятую у тех, кто первыми вступили в бой со стихией, достойно заверши- ли те, кто возвел, ценой неимоверных усилий, физической, морально-психологической нагрузки в экстремальных условиях, уникальное сооружение “Саркофаг», которое стоит и теперь, как памятник его построившим.

Конечно люди шли на подвиг не ради наград, их позвала Родина, и они пошли, как шли во все времена защитники Отечества. В характере каждого человека есть такая черта, как умение выше всякой опасности ставить верность общественному долгу. Чернобыльская трагедия стала новым подтверждением этому. Об этом хорошо сказано в стихах участника ликвидации последствий аварии на ЧАЭС В. Пыжова:

О долге, совести слова

Обычно мы не говорили

Но вот приходит вдруг беда

Как вы тогда бы поступили?

Сидели б дома, пили чай?

И ждали новостей в газетах?

Твердили, как бы невзначай,

Что нас, мол, не коснется это.

Что радиация — пустяк,

И что реактор все ж заглушат,

А нам на полных скоростях

Сирены надрывали душу.

Собрались мы со всей страны

И очень быстры были сборы

Здесь новый счет мы повели

Нам было не до разговора.

И лица мокрые, в пыли

И пальцы от лопат немели

Мы душу рвали, сердце жгли

Чтобы достичь конечной цели.

Да, просто слов не хватит нам

Чтоб описать ребят работу

Здесь каждый мерил себя сам

По самому большому счету.

Мы долг исполнили сполна

Хотя рентгенов мы хватили

Но блекнут как-то ордена

как все же мало их отлили.

“Правительственное задание выполнили!» — громкие, броские слова на красном полотне. В президиуме собрания и в зале клуба школы-интерната г. Чернобыля 6 ноября 1986 года было многолюдно. Члены правительственной комиссии, руководители Строительно-монтажного Управления № 605, руководители строительных, монтажных и механизированных подразделений, передовики строительного производства собрались по случаю сдачи объекта “Саркофаг» в эксплуатацию. На трибуне сменялись ораторы рапортовавшие о выполнении правительственного задания. Бесспорно одно, что проделана колоссальная работа, в непомерно сжатые сроки в экстремальных условиях. Сидя в зале среди тех, кто сделал это, всматриваясь в их лица, невольно проникаешься глубоким чувством уважения, радости и гордости за них, не поверженных атомом.

Но вот уже спустя 30 лет, теперь, как и тогда, пронизывает душу одна сверлящая сознание мысль: героизм за счет преступной халатности? И какой ценой!? Такова логика жизни. Смерть и раны одних, во имя жизни других.

Бесспорно и другое, Чернобыльская эпопея приумножила число защитников отечества, поставив в их шеренги новых людей, проявивших героизм, мужество и доблесть при ликвидации последствий аварии, имя которым теперь — “ликвидатор».

«Уроки Чернобыля» – это выражение, постепенно угасая, отодвигаемое временем, еще встречается в средствах массовой информации, на ученых совещаниях в НИИ атомных реакторов, на занятиях в системе Гражданской обороны и чрезвычайных ситуаций. Все правильно: есть такая необходимость извлекать эти самые уроки во все времена, слишком уж судьбоносной трагедией испытал нас мирный атом. Время, прошедшее после «Чернобыля» и других радиационных и техногенных катастроф, позволило глубже осознать происшедшее в наших возможностях и недостатках – экономических, технических, организационных, наконец, – человеческих. Не все из случившегося сегодня окончательно получило разъяснение, для многого требуется еще большая дистанция во времени. Писатель С. Залыгин по этому поводу писал:

«Нельзя устранить катастрофы, не зная их причин и всех причинных обстоятельств. Теперь это уже всем ясно, теперь это один из важнейших принципов перестройки и современного нашего существования. И если мы не хотим изменить своим принципам и самим себе – исключений здесь не должно быть. Ни одного.

Возможность одного-двух, ну, может быть, трех исключений – это ведь и в самом деле успокоительно для общества, но чем может обернуться для него такое успокоение в будущем? Может быть, в самом ближайшем будущем. Ни чем иным, как повторением катастрофы. Пусть это будет другой её вариант, но он будет.

Путь здесь один: самое тщательное исследование всех деталей и подробностей Чернобыльской катастрофы, так как отнюдь не исключено, что любая из упущенных сегодня деталей её, когда ни- будь, станет главной причиной следующего и следующего бедствия. Пусть в чем-то и неделикатный, ущемляющий чье-то самолюбие, а может быть, даже и достоинство, вскрывающий ту неприглядную обстановку, «неприглядность» которой предстоит и предстоит ещё анализировать, даже если к такому анализу у нас не лежит сердце. Впрочем, почему не лежит, если речь идет о будущем наших детей и внуков?

Да, есть веления сердца, есть веления ума, но есть суровые веления и ума и сердца…»

В последние годы, благодаря открытому обсуждению этой темы, в основном по инициативе участников ликвидации последствий аварий: на Чернобыльской АЭС в 1986 г., на Производственном Объединении «Маяк» г. Челябинск-40 в 1957, ветеранов подразделений особого риска – людей «опалённых атомом» мы всё больше узнаем и оцениваем, какая опасность таится во «взбесившемся атоме», даже если он используется в мирных целях.

Осмысливая причины драматических событий, связанных с развитием и эксплуатацией атомной энергетики, невольно задаешь себе вопрос, а это могло бы и не произойти? И даешь себе ответ – да, могло. Если бы… Вот это «если бы» и является главной причиной радиационных и техногенных катастроф. Проведя даже короткий анализ причин, сопоставив все факты, их породившие, извлекая уроки трагических событий на Чернобыльской АЭС в 1986 году, глобальные по своему характеру и последствиям, теперь можно со всей определенностью сказать, что они стали следствием порочной практики управления сложнейшим производственным процессом. К этому можно добавить, что технологии эксплуатации были устаревшие и попытка внести какие либо поправки в их совершенствование, при- чем на низком научно-обоснованном уровне, дали катастрофические сбои. К тому же комплекс защитных мероприятий и соответствующих противоаварийных сооружений был выполнен не в полном объеме, и их технологическая укомплектованность далеко не соответствовала нормативам при эксплуатации ядерной энергетики. Эти и другие причины и создали аварийную ситуацию, для локализации которой со стороны руководства соответствующего ведомства не было принято достаточных мер. Для примера, достаточно вспомнить о том, что 26 апреля в роковом 1986 году была намечена «программа испытаний № 8 Чернобыльской АЭС». Об этом были осведомлены далеко не все из числа командно-начальствующего состава, а о том, что про- грамма эта не была должным образом подготовлена и согласована, знали вовсе считанные люди руководства АЭС, для которых суетливая спешка, пренебрежение правилами безопасности вошли едва ли не в привычку, превратились в дело обычное.

Вот как характеризуется качество программы испытаний в выводах Правительственной комиссии: «…оказалось низким, предусмотренный в ней раздел о мерах безопасности, который составлен чисто формально … персонал к испытаниям готов не был, не знал о возможных опасностях. Кроме того, персонал допускал отклонения от выполнения программы, создавая тем самым условия для возникновения аварийной ситуации …». Поэтому главная причина аварии и её первый урок лежат не в области физики или техники, сегодня он определяется понятием – человеческий фактор.

Но факт остаётся фактом. Трагедия произошла и страна встала перед необходимостью остановить разбушевавшуюся стихию, вышедшего из под контроля атома. В первую очередь нужно было оперативно сконцентрировать людские и материально-технические ресурсы.

Для локализации аварии и ликвидации её последствий было необходимо выполнить большой объем работ: построить железобетонное укрытие – смирительную рубашку на разверзнутый аварией 4-й энергоблок в 30-ти километровой зоне Чернобыльской АЭС, про- вести полную дезактивацию местности, жилого фонда, промышленных объектов и объектов соцкультбыта и произвести захоронение радиоактивных отходов аварии в специально построенные «могильники». Эту сложнейшую задачу в экстремальной ситуации, где радиация порой в сотни раз превышала допустимые уровни, необходимо было выполнить в кратчайшие сроки. Для выполнения этой задачи были призваны граждане страны на так называемые двухмесячные военные сборы, добрая половина из них были добровольцами.

Сегодня драматические события все больше и больше звучат в эфире с их трагическими последствиями. Чтобы не было добавлений в этой человеческой драме, может быть отказаться от использования атомной энергетики? Академик А. Сахаров в связи с этим писал:

«Всё, что касается Чернобыльской катастрофы, её причин и последствий, должно стать достоянием гласности. Нужна полная не- прикрытая правда. Люди должны иметь возможность сами составлять мнение о том, что столь прямо касается жизни и здоровья каждого из нас и наших потомков, иметь право на участие в принятии ключевых решений, определяющих судьбу страны и планеты. Должна ли вообще развиваться ядерная энергетика? Если да, то допусти- мо ли строительство расположенных на поверхности земли реакторов (далее значительно безопасных, чем чернобыльский) или все они должны быть загнаны под землю? Это все вопросы, решение которых не может быть передоверено только специалистам, тем более ведомствам с их узкотехническим, предвзятым и частью не бескорыстным подходом, с их круговой порукой и взаимосвязанностью (то же относится ко многим другим важнейшим вопросам экологического, экономического и социального характера). Лично я убежден, что ядерная энергетика необходима человечеству и должна развиваться, но только в условиях практически полной безопасности…».

Однако естественный научно-технический прогресс не остановить. И атомная энергетика – одно из наиболее перспективных от- ветвлений этого самого научно-технического прогресса. Люди будут пользоваться энергией атома – вопрос только в том, как обеспечить абсолютную безопасность при этом? А сделать это можно будет лишь тогда, когда все выводы из трагических событий – экономические, политические, технические, нравственные – будут извлечены полностью в виде уроков, которым надо следовать всегда и во всем. Так в чем же состоит тот самый главный урок? Урок из века в век и более того – это ощущение зыбкости человеческой жизни, её уязвимости.

Всемогущество и бессилие человека продемонстрировала Чернобыльская и другие радиационные и техногенные катастрофы, уроки которых предостерегают: не упивайся своим всемогуществом, человек, не шути с ним. Ибо ты причина, но ты и следствие.

Н. Ф. Бершанский