О чернобыльских буднях вспоминает В.В. Бардала

Сегодня сложно сказать, какие чувства испытывали мы, военные строители, получив информацию об аварии на Чернобыльской АЭС. Была тревога. Большинство офицеров, прапорщиков и солдат стали писать рапорта с просьбой направить на ликвидацию последствий аварии. Мы еще не знали, что именно военно-строительным частям Минсредмаша придется выполнять основные работы по возведению саркофага над разрушенным реактором. Принимали рапорты, благодарили за высокое чувство патриотизма. Но уже через неделю поступил приказ о формировании команд. Солдат срочной службы не брали вообще, нужны были офицеры и прапорщики. Причем оговаривалось, что они должны пройти медицинскую комиссию, быть годными для работы в  трудных условиях, возраст — не моложе 30 лет, иметь детей. Сейчас мы понимаем, что это было мудрое решение нашего командира — генерал-майора Ю. Савинова. Командировка на два месяца. Вахтовый метод.

Были сформированы группы, и мы стали ждать отправки в Чернобыль. Там было развернуто управление военно-строительных частей, которое входило в  состав управления строительства № 605. Одна часть дислоцировалась в  помещении городского интерната, другая — в поселке Иванково, третья — на станции Тетерев. Перед каждой из них стояла своя задача. Войсковая часть поселка занималась возведением саркофага, городская — подготовкой и доставкой материалов и конструкций, работала в порту и на домах, станционная — принимала грузы и личный состав.

Направленные на ликвидацию последствий аварии граждане добирались самолетом до Киева, далее до Чернобыля — автобусом и электричкой. Отправка была организована четко. Этим же путем добирался и я.

Так получилось, что летел один. В Киеве в  аэропорту познакомился с летчиками. Разговорились. Ребята возвращались в часть после отправки «груза-200»: погиб экипаж вертолета. С ними на вертолете долетел до Чернобыля, сели возле «Сельхозтехники» — там была посадочная площадка.

Нашел своих быстро, хотя в районе было, по словам комендатуры, до сотни войсковых частей. Доложил генерал-майору Ю. Савинову о прибытии. Короткий инструктаж — и в поселок Иванково менять майора А. Бондаренко. Ехали на автобусе со станционной сменой. На дорогах — дозиметрический контроль, посты ГАИ, ПУСо, за ними — поселки без населения, где на деревьях — фрукты, в садах — цветы, и ни одной живой души. Жутковато.

Дела и должность принял быстро. На  следующее утро с дежурной сменой прибыл на станцию. Дежурство было круглосуточное. совместно с инженерно-техническими работниками оперативный дежурный отслеживал ход работ и находился в курсе всего.

Утро начиналось с планерки, ее вел руководитель правительственной комиссии Щербина. Участвовали в ней представители ученых, военных, инженеры и техники. Почти всегда на планерке присутствовал заместитель министра Среднего машиностроения Рябев. Каждому району, а территория станции была разбита на районы, ставилась задача. Работали в очаге радиоактивного заражения призванные из запаса солдаты, или, как их называли в народе, «партизаны». Следует сказать, что это были хорошие специалисты и добросовестные, порядочные люди, которые понимали все с полуслова. Когда выходили на место работы, они все делали четко и грамотно, порой берегли нас, предупреждая: «Не лезь, командир. Лучше следи за временем нахождения в зоне, ведь тебе еще служить с нашими сыновьями». В районе выполнения работ мы по докладу службы дозиметрического контроля знали уровень радиационного фона и  следили за временем нахождения в зоне, чтобы не получить переоблучения. Естественно, у каждого был дозиметр, но, как говорится, береженого бог бережет. Работы велись в четыре смены, так что за время нахождения на ЧАЭС научились спать сидя.

Слаженность и четкость в работе всех служб… Никаких проволочек. Верили друг другу на слово и не подводили.

Помню, удаляли с крыши графит. Время нахождения на крыше — несколько секунд. Об опасности и говорить не приходится. Импортные хваленые роботы встали. Их заменили русские солдаты. Задачу выполнили, правда, ценой здоровья. Работали на сборе графита вместе с солдатами офицеры А. Бондаренко и Ю. Сергеенков.

Сегодня некоторые говорят о прапорщиках с ухмылкой, не зная, что они были рядом с солдатами и делили с ними всю сложность и службы, и быта. Неслучайно в книге «Советские военные строители» под редакцией маршала инженерных войск Н. Шестопалова отмечено, что в  Чернобыле на самых трудных участках можно было увидеть прапорщиков В. Зюляева, А. Бондарчука и других.

Как они действовали? Только один пример. При выполнении работ по перекрытию машзала один из солдат поскользнулся и упал в завал с высоты восьми метров. Ждать помощи со  стороны — нет времени. Прапорщик  А. Навзуров, не задумываясь о последствиях, вырубил топором кусок кабеля, спустился в завал и, обвязав пострадавшего, поднял его на поверхность. За этот мужественный поступок был награжден медалью.

Ротный офицер на ЧАЭС — это трудяга. Он учитывал все: и как выполнить задачу, и как накормить солдата, дать ему отдохнуть, и многое-многое другое. Офицеры  А. Воронов, А. Горбунов, В. Евстигнеев, А. Литвинов, Д. Александров, Н. Лагуткин, В. Шабанов, А. Ложкин, А. Хомицкий, А. Чучалин добросовестно выполнили свой воинский долг.

Нашлось дело и военным музыкантам. Они каждую смену провожали и встречали звуками маршей, поднимая дух и настрой ликвидаторов. Выступали с концертами перед личным составом и населением. Это дирижер В. Усенко, солисты В. Базанов, Г. Гусев, А. Глинских, А. Иванов, Э. Дедуренко, В. Пестов. Спасибо им!

Самые лучшие воспоминания — о работе строителей управления строительства № 605. Технические решения готовились за ночь. В  здании автовокзала было развернуто целое конструкторское бюро. И если с утра поставлена задача, то к следующей планерке уже готовы чертежи и техническое обоснование.

Заслуживают добрых слов автомобилисты. Они день и ночь перевозили грузы и личный состав, а уж те, кто возил бетон на саркофаг, — настоящие герои.

Что отличало военных строителей Минсредмаша, так это быт. Все продумано и  сделано на совесть: вагончики и модульные казармы, санитарный и дозиметрический контроль. Наши столовые были образцовыми.

Офицеры и прапорщики военно-строительных частей принимали «партизан», помогали им вспомнить воинский порядок и  службу, выражаясь языком военных, ставили в строй, а затем направляли уже в  Чернобыль.

Сегодня в Новоуральске — более 500 человек, принимавших участие в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, и лиц, приравненных к ним. Как они живут? По-разному. Мои бывшие сослуживцы, те, кто остался в  городе, кроме обычного общения ежегодно встречаются 23 февраля и 9 мая, стараются поддержать друг друга и словом, и делом. В нашем городе в  основном выполняются требования Закона РФ «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС». Все получают социальные гарантии и льготы. Это я могу отметить, так как общаюсь с бывшими сослуживцами из других городов и регионов и знаю, как обстоят дела у них. Решается в том числе вопрос и по жилью. Конечно, есть проблемы, но благодаря администрации города, руководителям предприятий они решаются. Главное, от нас не отмахиваются.

Хочется пожелать всем ликвидаторам здоровья, мужества, терпимости. Успехов вам и вашим семьям. Вы сделали большое дело. И светлая память тем, кто был с нами и которых уже нет.

В. Бардала,
участник ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС.
г. Новоуральск,
Свердловская область.