Подземный завод в Сибири, построенный ещё во времена СССР, выполняет уникальную процедуру, которая США оказалась не по силам

Живучая историческая легенда гласит, что, услышав от американского президента Г. Трумэна об успешных испытаниях ядерного оружия в США, И.В. Сталин позвонил ночью из Потсдама физику Курчатову и сказал три слова: «Игорь Васильевич, ускорьтесь». В этой истории отображен факт: уже в военные годы советское руководство понимало значение атомной отрасли в противостоянии с Западом. И вскоре чаша весов в этой сфере начала клониться в пользу СССР, чему, среди прочего, поспособствовало и строительство объекта №815.

«Зеленая улица» для атомного проекта

Вообще-то первые разработки в этой сфере были начаты в СССР еще в 1942 году. Но сразу после войны действительно пришлось «ускориться» – судьбы Хиросимы и Нагасаки настоятельно этого требовали.

Именно острейшая необходимость обзавестись собственным атомным оружием, чтобы выбить «ядерную дубинку» из рук Дяди Сэма, привела к тому, что на атомный проект в СССР не жалели ни денег, ни сил, ни кадров. Над научными и инженерными разработками трудились светила науки (и И.В. Курчатов –лишь один из них). Руководство проектом было отдано не кому-нибудь, а Л.П. Берии, и все причастные лица (начиная с самого Курчатова) однозначно утверждают: это был не руководитель, а просто мечта. Деньги тоже находились по первому требованию, и неважно было, насколько в стране с ними туго.

В 1949 году первая и важнейшая цель была достигнута: СССР получил собственную атомную бомбу. Технически она уже была несколько лучше американской. Но это был только первый шаг. Надо было ставить производство нового оружия на поток, а для этого в первую очередь требовались заряды для него. Основу этих зарядов составляют два элемента: уран-235 и плутоний-239. Проблема в том, что второй элемент в природе не очень-то найдешь, но его можно производить искусственно, путем обработки урана элементарными частицами.

Стране требовался оружейный плутоний. Но мало было построить производственные мощности для его изготовления и обеспечить их защиту от разного рода аварий и выбросов. Необходимо было гарантировать эти важнейшие предприятия от атак потенциального противника. Поэтому размещать их решили в глубине СССР, где сами расстояния могли бы дать хорошие гарантии. Но этого казалось мало…

Тем не менее, до начала 1950-х годов в СССР появилось 2 завода по производству оружейного плутония: один под Челябинском, другой под Томском. Руководство страны постоянно немного нервничало из-за их безопасности, а потребность в плутонии только увеличивалась. Решено было строить третий завод…

И вот тут сотрудников атомного проекта осенила дорогостоящая, но многообещающая идея – построить завод под землей, в толще скальной породы. Там он мог бы в прямом смысле выдержать прямое попадание атомной бомбы!

Специальное обследование выявило 4 места, где в принципе можно было бы построить завод по производству плутония. Фаворитом стала площадка на берегу Енисея, в 50 км от города Красноярска. Там было все: и крупный город рядом (а значит, с инфраструктурой, да и рабочими проще), и огромная река в качестве естественного охладителя, и мощный гранитный массив, способный выдержать что угодно.

26 февраля 1950 года Берия подал соответствующий доклад И.В. Сталину. В нем он аргументировал выбор места и способа строительства – под землей. Нарком не скрыл, что проект в этом случае заметно подорожает – на 1,2 млрд. рублей (с 4 до 5,2 млрд.). Однако он просил утвердить проект именно в этом варианте, так как будет всего разумнее, надежнее и безопаснее. И проект был утвержден, и те, кому положено, нашли источники для его дофинансирования – «зеленая улица» атомному щиту действовала…

Стройка, ударная для всех

В случае с таким сложным объектом, как предприятие по производству плутония, словосочетание «построить завод» совершенно не отражает истинных объемов предстоящих задач. Нужно было соорудить гигантскую систему подземных помещений, прорубив ее преимущественно в граните. Нужно было смонтировать там сложнейшее оборудование, обеспечить подачу электроэнергии, воды, вентиляцию. Нужно было также гарантировать транспортную доступность, возможность бесперебойного подвоза оборудования и вообще всего необходимого и вывоз как продукции, так и массы побочных грузов.

Для всего этого требовалось множество рабочих рук и голов, самого разного уровня квалификации и профессионального направления. В Красноярске такого разнообразия и близко не было, нужно было завозить специалистов со всей страны. Завезли – пришлось расселять. Так что одновременно с собственно заводом был сразу заложен закрытый (с пропускным режимом) город для проживания его сотрудников – на 100 тыс. человек, чего мелочиться! И это перечислено еще очень и очень не все.

Проблему неквалифицированной рабочей силы решили просто – у места строительства появился новый лагерь для заключения «Гранитный». Но по другим лагерям на перевод сюда очереди выстраивались, его как награду расценивали. Ибо по официально установленной норме всем передовикам труда в этом лагере (даже точный показатель установили – 121%+ дневной нормы) 1 день считался за 3, а сократить срок втрое это ведь не шутки!

Но зеков с нужными для дела заковыристыми специальностями попадалось мало. И под Красноярск двинулись комсомольцы-добровольцы на очередную великую стройку. Компанию им составили профессионалы высочайшего уровня – проходчики шахт и метростроя. И это не говоря уж о технических работниках.

В гранитном массиве была сооружена сложная система туннелей, переходов и залов, включая гигантское помещение под реактор высотой более 70 м. К предприятию подвели специальную железнодорожную ветку; потом по ней пошли электрички, заходившие в конце маршрута под землю. Выбранную породу использовали для отсыпки вдоль берега Енисея террасы, на которой уложили ее рельсы, а заодно и шоссе обустроили. Свет подтянули от Красноярской ТЭЦ, хотя по проекту предполагалось позже использовать для производства электроэнергии один из реакторов самого предприятия.

Даже при всех благоприятных режимах столь грандиозная стройка потребовала времени. Но 28 августа 1958 года первый реактор вступил в строй. За ним в 1961 и 1964 годах были введены в строй еще два реактора, причем последний стал источником энергии для города сотрудников (не только электрической, но и тепловой!). И все это закрывал щит гранита мощностью в 200 м…

Жизнь подземного гиганта

Официально предприятие обтекаемо именовалось «горно-химический комбинат». Еще у него было кодовое название «Скала». Вообще по понятным причинам его работа и вообще все, что с ним связано, шло по высшему грифу секретности. Конечно, американская разведка в конце концов выяснила, что там под Красноярском к чему, но было и поздно, и почти бесполезно.

Продукцией заводе был оружейный плутоний. Сперва в трех реакторах проходила обработка урана-238 нейтронами. Затем обогащенный уран передавали на химический комбинат (структурная часть завода), где он и превращался окончательно в плутоний. Его оставалось лишь отгрузить предприятиям, занятым производством ядерных боеприпасов.

Сотрудники секретного гиганта проживали в городе, почтовым адресом которого был невнятный «почтовый ящик», а неофициальным названием (официального вроде как вовсе не было) – Красноярск-26. Условия там были очень хорошие – отличное жилье, вся инфраструктура, снабжение по первому разряду, школы, медучреждения, все для личного развития… Но допускались к этим благам не все и не просто так.

В Красноярск-26 нельзя было просто приехать туристом или нагрянуть к родственникам. Кандидатов в его постоянные жители отбирали по множеству критериев, город был обнесен колючей проволокой, допускали в него по пропускам, все взрослые жители давали подписку о неразглашении, имели запрет на выезд за границу и подвергались еще некоторым ограничениям. Зато в секретном городе практически отсутствовала преступность – уголовный элемент просто не имел шансов туда проникнуть, так что разве что бытовое что-то случалось.

Но все системы изменчивы, даже близкие к идеальным. Распад СССР и конверсия поставили крест на оружейном плутонии…

Выучку на рынке не продашь

В 1994 году секретный город получил название Железногорск (впрочем, есть версия, что «для внутреннего употребления» это название с 1954-го существовало). Некоторое время на уникальном предприятии собирали телевизоры.

Однако вскоре российское руководство осознало, что разбрасываться уникальными предприятиями и бесценными квалифицированными кадрами не стоит. Но и сохранять прежнюю специализацию предприятия было нельзя. И не только из-за отказа от оружейного плутония. Просто реакторы комбината уже более чем выработали свой потенциал, их дальнейшее использование было и неэффективным, и небезопасным. Последний из реакторов под землей был остановлен в 2010 году – ничто не вечно, даже советская техника.

Однако работа для необычного комбината и его уникального коллектива нашлась, в связи с чем Железногорск и ныне остается закрытым городом, где чужие не ходят. Здесь воспользовались тем фактом, что плутониевое производство не могло не способствовать разработке эффективных технологий утилизации радиоактивных отходов.

В результате ныне под землей у Енисея успешно выполняется процедура, оказавшаяся богатым США не по силам – там проводится утилизация и переработка отработанных топливных элементов атомных электростанций. Оставшиеся от производства плутония помещения и некоторые производственные мощности стали основой для создания нового предприятия, нового технического уровня и назначения.

Оно работает сразу в трех назначениях. Во-первых, здесь организована надежная и безопасная для
окружающей среды система хранения радиоактивных отходов. Во-вторых, ведется переработка
отработанных топливных элементов. И в-третьих, осуществляется производство на их основе нового
ядерного топлива, так называемого МОКС-топлива, предназначенного для реакторов на быстрых
нейтронах. Оно уже поставляется на Белоярскую АЭС, где есть такой реактор.

В планах атомщиков и другие направления, например, участие в работах по производству
радиоактивных материалов для медицинской сферы. Поскольку нет сомнений, что атомная отрасль в
России и мире сдавать позиции не собирается, то и для комбината работа найдется.

Некоторое время назад в США анонсировали строительство собственного завода по утилизации
атомного топлива. На него ассигновали 8 млрд. долларов. Завод так и не был построен. «Горно-
химический» же комбинат, родом из СССР, продолжает успешно работать в новых условиях. Не зря,
видать, Лаврентий Павлович в свое время лишние 1,2 млрд. рублей на него «выбил»…

Материал взят https://dzen.ru/a/ZHbwWUgSfAMz3Kk8