Самое первое фото в моём альбоме и самое дорогое это потемневшее от времени изображение 9 х 12, на котором запечатлены два скромно одетых мальчика.

Было это в 1948 году осенью. Учился я тогда во втором классе. В частном секторе города Элиста на улице Ленина двухэтажная школа стояла ещё в развалинах, её сожгли спешно отступавшие в первых числах января 1943 года немцы. И наша начальная школа располагалась на западной окраине города в большом построенном из самана здании. По рассказам старожилов города, до революции это была конюшня зажиточного крестьянина, которого в годы коллективизации из Калмыкии выслали куда-то в Сибирь.

У входа в школу слева стояла небольшая избёнка построенная тоже из самана, очевидно для рабочих конюшни. В ней проживала женщина сторожиха школы.

И вот однажды в доме сторожихи появился в полувоенной форме мужчина с фотоаппаратом. На деревянном ящике камеры, который стоял на треноге и был всё время накрыт чёрной материей, было что-то написано не по-русски. На переменах, после уроков возле домика сторожихи выстраивалась очередь школьников, желающих сфотографироваться. За одну фотокарточку фотограф брал рубль или пять куриных яиц. Можно было расплатиться и другой натурой, чем-то из одежды, обуви и прочего по договорённости.

Захотелось и нам с моим другом Лёшей Диканским сфотографироваться. Решили попросить у наших бабушек денег и сфотографироваться. Придя домой, я поведал моей бабушке о фотографе и желании сфотографироваться. Накормив меня обедом, бабушка Ульяна Титовна прошла в спальню, взяла там завязанный в узелок платочек, положила его на стол, развязала и стала пересчитывать бумажки и мелочь денег. Пересчитав, закрыла уголками платочка деньги и, склонив голову, несколько минут молча, размышляла, подсчитывая неотложные предстоящие расходы и сумму оставшихся денег.

Закончив расчёты, бабушка тяжело вздохнула и тихо произнесла:
— Андрюша, а денег у нас осталось мало, на фотокарточку не хватает.
— Бабушка, — выпалил я, — так можно ж заплатить и яйцами!
— Ну если можно, тогда возьми и иди, сфотографируйся. А то тебе уже больше десяти лет, а фотокарточки ещё нет ни одной.
— Я побежал, Лёшка уже ждёт, — крикнул я и метнулся в летнюю кухню, где на полке в старом прохудившемся сите, лежала горка куриных яиц.

Отсчитав пять яиц, я сунул их в карманы штанов и поспешил на улицу. «Пошли скорее, а то не успеем, — крикнул я на ходу Лёше и направился в сторону школы. Лёша как-то неуверенно медленно поплёлся следом за мной. Пройдя несколько дворов, я оглянулся и снова стал торопить отставшего Лёшу. Но он не спеша подошел ко мне и тихо произнёс: «А я фотографироваться не буду. У нас нет ни денег, ни яиц». Его папа, как и мой, не вернулся с войны. Трое сыновей его мама воспитывала одна. В их семье жила ещё и бабушка, а работала в колхозе только одна мама, маленького росточка, худенькая тётя Фёкла. Жилось им очень тяжело. Молча, мы с минуту постояли и я, чтобы ободрить друга, сказал ему:
— Ну, тогда давай сфотографируемся вдвоём на мою фотокарточку.
— Ладно, — сказал воспрянувший духом Лёша, и мы пошагали к школе. У ворот сторожихи, к нашему удивлению, желающих сфотографироваться было немного. Я занял очередь и мы стали ждать. В сторонке у саманного забора мы увидели девочку из нашего класса, которая всхлипывая, ладошками вытирала слёзы с лица. Лёша подошел к девочке и спросил, кто её обидел. Девочка отвернулась от Лёши, но тихо произнесла, что ни кто её не обижал, она нечаянно наколола два яйца, а фотограф разбитые яйца не берёт. Не успел Лёша вернуться на своё место в тень под акацией, как я метнулся к нему и выпалил: «Ты сиди здесь, сторожи очередь, я сейчас».

Оставив ни чего не сообразившего Лёшу, я рванул домой. Вбежавши в кухню, выпалил: «Бабушка, подходит моя очередь, а я нечаянно разбил все яйца! Там у нас есть ещё, можно я возьму?» Бабушка тяжело вздохнула и молча в знак согласия кивнула головой.

Так и появились две фотографии, на которых я изображен с другом моего детства.
Несколько лет назад, пребывая в Элисте, зашел я к моему старому другу. Долго мы с ним сидели за столом, вспоминая наше трудное детство. Вспомнили и тот случай фотографирования. У Лёши та фотография не сохранилась, и он очень переживал по этому поводу. Пришлось мне сделать её копию и переслать другу.

А. Перепелятников