О строителях в погонах вспоминают теперь, увы, нечасто. Между тем 25 сентября исполняется 65 лет военно-строительным частям Минсредмаша. Они созданы по совершенно секретному постановлению Совета Министров СССР № 3573-143.

В первые послевоенные годы в самые сжатые сроки требовалось построить важнейшие объекты ядерной энергетики и промышленности. Требовалась рабочая сила – сотни тысяч человек, готовых без обустроенного жилья и быта возводить сложные сооружения.

В 1948 году созданы первые военно-строительные части: полки, батальоны, отряды, отдельные роты, состоявшие из молодых людей, способных по состоянию здоровья работать в разных климатических условиях. К началу 50-х гг. ХХ века в строительных управлениях всех ядерных объектов в общем балансе рабочей силы военные строители составляли от 50 до 93%, на стройках Средмаша численность военных строителей достигала подчас 200 тысяч человек.

Ответственность за воспитание личного состава легла на офицеров-фронтовиков, многие из которых впоследствии были удостоены правительственных наград уже за «атомные» стройки.

Военно-строительные части Сарова – некогда Арзамаса-16 – не только возвели большинство промышленных зданий и сооружений объекта, множество жилых домов, но и участвовали в ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС (апрель 1986 г.), взрыва на железнодорожной станции Арзамас-1 (июнь 1988 г.).

Недавно военные строители собрались за круглым столом в редакции «ГК».

Нашими гостями были:

• Виктор Вялков, подполковник в отставке, заместитель командира полка по тылу, в/ч 62253, участник ликвидации последствий аварии на ЧАЭС;
• Василий Грушко, ст. прапорщик в отставке, командир взвода, в/ч 62253, участник ликвидации последствий аварии на ЧАЭС;
• Александр Гвоздецкий, полковник в отставке, командир полка, в/ч 62253;
• Виктор Дутов, подполковник в отставке, заместитель начальника управления военно-строительных частей по производству, в/ч 54035;
• Петр Дороткевич, подполковник в отставке, начальник штаба полка, в/ч 62253;
• Николай Калякин, подполковник в отставке, заместитель командира полка по воспитательной работе, в/ч 62253;
• Юрий Кошеутов, полковник в отставке, начальник штаба управления военно-строительных частей, в/ч 54035;
• Анатолий Распопов, полковник в отставке, начальник управления военно-строительных частей, в/ч 54035;
• Анатолий Степанченко, майор в отставке, психолог полка, в/ч 62253.

Вел круглый стол Петр Хвень:
– Я хорошо помню время, когда ходил на работу в 87-е здание мимо КПП воинской строительной части. Думаю, что далеко не вся нынешняя саровская молодежь знает, где это было. Военные строители, наверное, тогдашнему руководству страны были удобным выходом из положения, потому что эта рабочая сила обходилась, как мне кажется, минимальными расходами для государства. С другой стороны, это было в определенной степени социализацией молодежи: что греха таить, у вас был не самый простой контингент рядового состава.
Вспомните, в строительстве каких объектов вы принимали участие, может, расскажете запомнившиеся истории, свидетелями которых вы стали.

А. Распопов:
– Я был командиром 1354-го управления воинских строительных частей. Если позволите, немножко об истории военно-строительных частей. Как таковые они начались в Петровские времена. Воинские строительные части были и в царской армии, и в первые годы советской власти, и в последующие. Военно-строительные части Министерства среднего машиностроения ведут начало с 1948 года. Они были направлены на создание атомного щита.

П. Хвень:
– Вы уточнили, что подведомственные Минсредмашу… А военно-строительные части в Советском Союзе были закреплены по промышленным министерствам?

А. Распопов:
– Министерство обороны имело собственные строительные части, а для ряда министерств (например, Министерства сельского хозяйства и Министерства тяжелого машиностроения) были выделены войска, которые входили в МО, но считались вне норм численности.

Вот когда офицеры заканчивали военные училища, они зачислялись в кадры Советской Армии и откомандировывались в 04201 – то был код министерства среднего машиностроения. Офицерские звания, награды шли полностью от МО, а денежное содержание офицерского состава и вся социалка уже были на Средмаше.

Командовали подразделениями только фронтовики. Наше поколение пришло на службу в конце 60-х, после хрущевской реформы. Все, что у нас хорошего есть и будет, мы взяли от тех фронтовиков. Они нас жизни учили, научили общаться с людьми, командовать. Я им очень благодарен.

Я бы не сказал, что контингент рядовых был плохой. Было время, особенно в закрытых городах, как наш, в военно-строительные части не брали судимых. На сборных пунктах фильтровали, была спецкоманда 220, а тот офицер, который привез судимого призывника, мог быть наказан. Фильтр был и по образованию. Неполное среднее – у 5-10 процентов. Помню, ребята пришли из университета, для них надо бы занятия по военной подготовке, по оружию массового поражения проводить… А они физики, они лучше меня все это знают! Они читали лекции. Мы у них учились. И такое было. Нет, не сказал бы, что контингент был плох. Ну вот в 80-е годы уже набирали кто попадет…

П. Хвень:
– Вы, Александр Петрович, если не ошибаюсь, были депутатом знаменитого Такоевского совета. Тогда избирали военных, в том числе и строителей, на эти самые тогда действительно выборные должности – в отличие от нынешнего времени, когда…

А. Гвоздецкий:
– Это у меня был второй созыв, первый был при Викторе Васильевиче Захарове, в 1984-88-м. Я призывался солдатом, служил в Пензе-19. Начинал службу рядовым военным строителем. После года службы отобрали для поступления в училище как имеющего среднее образование и соответствующие характеристики. Попал в команду из 13 человек, направленную поступать в училище в Новосибирск. Поступили трое, двое закончили – я и еще один.

П. Хвень:
– Уральские города с Арзамасом-16 связаны, а сибирские?

А. Распопов:
– Ангарск, Красноярск-26, Красноярск-45, Томск-7. Виктор Сергеевич Дутов в молодые годы служил в Сибири. Много было войск в Краснокаменске, вы знаете, это рудники. В основном там вся руда добывалась радиоактивная.

П. Хвень:
– А что, военных использовали в качестве шахтеров?

А. Распопов:
– Нет, на строительстве и обустройстве предприятия.

Н. Калякин:
– В ближнем зарубежье: Узбекистане, Казахстане, Украине, Киргизии…

П. Хвень:
– Это ж был Советский Союз, какое ж зарубежье?

Н. Калякин:
– И в Монголии были.

А. Распопов:
– Юрий Васильевич Кошеутов молодые годы провел в городе Шевченко – Актау сейчас.

Ю. Кошеутов:
– Такой город стал, не описать…

А. Гвоздецкий:
– Вот вы сказали, что военный строитель – самая дешевая рабочая сила. Не соглашусь. Нам устанавливали планы по выполнению норм выработки и по заработку. По заработку в 70-80-е годы у нас в целом по части 5 рублей с копейками был заработок. За IX пятилетку выполнение норм выработки составило 116,3%. Отсюда и заработки. Конечно, гражданским побольше платили.

Н. Калякин:
– В полку готовили специалистов по 36 специальностям. Кто имел профессию – работали по профессии, кто не имел – учились здесь в учебном комбинате управления строительства. Еще был учебный батальон в поселке Вознесенское. Там солдатики учились в ГПТУ полгода, сдавали официальный экзамен, получали документы общесоюзного значения.

Вот один факт. Наверное, помните Валерия Васильевича Малышева. Как-то он сказал, мол, да вы без нас ничего не сможете сделать, вы только на подхвате, а самостоятельно ни один объект не сделаете. Ну поспорили. Ну взяли дом – пятиэтажку на улице Юности. И с нулевого цикла, и до сдачи! Да в такие сроки, что гражданским строителям… Единственное, только сами не сделали сан — и электротехнику. Остальное – вплоть до отделки!.. После этого материал на одну из бригад строителей отправили в Москву на поощрение. Она стала лучшей в Минсредмаше среди строительных бригад, в том числе и гражданских. Тоже показатель. А офицеры у нас имели, как минимум, инженерные специальности. Знали, как и что делать.

П. Хвень:
– На какой основе строились взаимоотношения с УС-909, какой им интерес был обучать ваших солдат?

А. Распопов:
– Управления строительства Минсредмаша до конца 80-х годов были не просто УС-909, а воинская часть со своим номером. И начальник строительства – начальник воинской части. Я считался заместителем начальника строительства по войскам. Ведь многими стройками командовали генералы. А потом нас уже выделили из «стройки».

П. Хвень:
– Что ж, а теперь — саровские воспоминания…

Недавно, перед 65-летним юбилеем военно-строительных частей (25 сентября 1948 г., см. «ГК» № 32), гостями редакции стали военные строители, чьими руками построены многие промышленные здания ВНИИЭФ и жилье для горожан.

Служба и быт

Ведущий круглого стола П. Хвень предложил гостям вспомнить, как им служилось.

Ю. Кошеутов:
– Начальник штаба – вроде министра внутренней службы. Направление деятельности – порядок, организация, боевая подготовка, обустройство территории. Исполнение ритуалов, предусмотренных уставом внутренней службы, заступление в наряд, развод караулов под музыку и так далее… Был неплохой военный оркестр. Одно время мы даже по городу ходили с песнями, музыкой. Потом у фонтана позади нынешней администрации играли. У подразделений имелись коллективы художественной самодеятельности, вокально-инструментальные ансамбли. В конкурсе в честь 50-летия Победы наш ансамбль занял первое место среди воинских частей Центрального управления. Торжественно и незабываемо приводили солдат к присяге. Однажды на базу отдыха «Дубки» пригласили родителей, организовали их общение с сыновьями. А потом за круглым столом перед ними выступили представители органы власти, ФСБ, ВНИИЭФ, прокуратуры. Рассказали родителям – в допустимых рамках! – что такое наш город, какие выполняет задачи, что требуется от их детей. Об этой присяге Нина Зверева сняла прекрасный репортаж. Целое приключение было, как ее в Стригино (аэропорт в Нижнем Новгороде) наши офицеры встречали и доставляли сюда.

П. Хвень:
– А требования по строевой подготовке? Стрелковой? Если ЧС – могли как войсковая часть выступить?
– Да, могли. И на стрельбище дивизии внутренних войск проверяли весь личный состав. Мы же готовили личный состав по программе мотострелков. Поэтому они у нас были на занятиях тактических, поднимали солдат по тревоге, выходили в лес. Восьмого марта, кстати… Никак не могут забыть…

Общий смех.

П. Хвень:
– А что случилось восьмого марта?

Все: «Нас подняли по тревоге!»

П. Хвень:
– Анатолий Николаевич, вы были психологом полка. Заместителем начальника части по воспитательной работе. А какая была дополнительная специализация?

А. Степанченко:
– Психологи появились в последние годы, а работа с личным составом велась всегда. Это, прежде всего, выявление так называемой группы риска – психологически неустойчивых солдат, со сложным семейным положением, да просто слабых по характеру. С каждым беседовали, анкетировали, тестировали… Выявляли психологические характеристики, после с такими солдатами командиры рот работали уже плотнее.

Да, для этого нужна была специализированная подготовка, получали ее на курсах и семинарах по программам, но в основном самостоятельно.

В. Вялков:
– Если командиры – отцы, то мы, заместители по тылу, – как мать родная. (Дружный смешок.) Ты солдата обуй-одень, накорми, обеспечь. Я приехал сюда из Томска-7, служил и в Пензе, дважды ездил в Чернобыль, а потом в качестве поощрения направили сюда.

Приехал в полк – здесь красивые, стандартные казармы. Есть и гаражи, и подсобные помещения, и клуб, и видео. В теплице к 23 февраля солдатикам на стол огурцы выращивали, к 8 Марта огурцами же поощряли женщин-военнослужащих. Подсобное хозяйство – свинооткормочный комплекс примерно на 25 тонн мяса в год, были и бычки, и лошади. Нам за них порой «пыжа» вставляли: вот забирает жеребец двух кобылиц, уходит с ними до администрации – травы зеленой поедят, «следы» оставят… А нам звонят, мол, приезжайте забирайте – и порядок чтоб навели!

А еще командир приказал, мол, что это мы за забором живем? Снять! Через месяц сделать прозрачную изгородь. Ну мы и сделали из сетки-рабицы. Это здорово подтянуло: и казармы подремонтировали, и штаб, и прилегающую территорию в порядок привели, и КПП.

…А с конями как получилось: Петро Иваныч (Петр Дороткевич. – Т. К.) как-то спросил, мол, че это лошади за тобой ходят? Ну объяснил, что всегда угощение для них ношу. Вот и он приучил жеребца, что идет мимо – кусок сахару или хлебушка дает… А как-то без ничего в карманах оказался – так его две кобылы, жеребенок и жеребец через КПП уперлись и не пропускали. Начальника штаба – в расположение части не впустили!

П. Хвень:
– Уход за скотиной на ком был?

В. Вялков:
– Там солдаты работали, а теплицей занималась Нина Поляница с «Авангарда».
Чернобыль, Арзамас, Дивеево. Офицеры вспомнили, как военные строители ликвидировали последствия аварии на Чернобыльской АЭС (1986 г.), ж/д станции Арзамас-1 (1988 г.) и приняли участие в восстановлении Дивеевского монастыря (начало 90-х годов).

В Арзамас первоначально было направлено около 500 военных строителей из пяти округов. Строителям из Средмаша поручили построить четыре 9-этажных дома из сборного железобетона. Стройка началась 6 июня 1988 года, а к 7 ноября дома сдали в эксплуатацию. С полной отделкой, с благоустройством территории, посадкой зеленых насаждений и с асфальтовыми дорожками. По словам А. Гвоздецкого, это был тогдашний принцип сдачи жилья – «заходи и живи».

П. Хвень:
– Как вас за это строительство поощрили?

А. Распопов:
– В арзамасском музее о военных строителях в связи с событиями 1988 года ни слова нет. Даже запятой…
Драматическую чернобыльскую страницу истории военные строители писали вместе со всей страной. И жизней там положили немало. Вспомнили, как в нашу часть присылали на поправку мальчишек, руками подбиравших разлетевшийся из четвертого энергоблока графит, и как эти мальчики все не поправлялись и не поправлялись, как их комиссовали, а дома они таяли и умирали… Как сами налаживали производственную деятельность военных строителей и «партизан» (призванных из запаса) и жизнеобеспечение подразделений и бригад.

Одно из самых теплых воспоминаний – начало восстановления Дивеевской обители.

А. Распопов:
– Около батальона срочников разбирали склад с техникой и запчастями, находившийся в храме. В 1991 году туда доставили крестным ходом мощи. И прибыл Патриарх Московский и всея Руси Алексий II. Его первый вопрос: кто занимался этим? Пригласил нас к себе, побеседовал. Он – идеал патриарха. Он умел слушать, а глаза просто поглощали… На память осталась фотография.

Интернационал

Офицеры гордятся тем, что военно-строительные части были в свое время кузницей строительных кадров для республик Советского Союза. Особенно – для среднеазиатских республик. (Куда все подевалось, если сейчас узбекам и таджикам дворы мести в России – за счастье?)

А. Гвоздецкий:
– Большую работу вели с личным составом. В год в комсомол принимали до 400 человек. За IX пятилетку более 40 офицеров получили рекомендации для поступления кандидатами в члены КПСС. Или, к примеру, в 1974 году развернуто строительство Байкало-Амурской магистрали. Через обком комсомола – я был членом горкома – оформлено девять комсомольских путевок, ребята направлены на БАМ. После они писали, что условия были тяжелые, но ни вопросов, ни претензий к ним не было, все работали нормально.

В. Дутов:
– Из среднеазиатских республик приходили парни, мало знающие русский язык. Плюс из Поволжья и Белоруссии. Чтобы ребята быстрее осваивались, применили методику смешанных бригад: 12 солдат и восемь гражданских специалистов, бригадир – гражданский. Солдаты работали во всех циклах. А вот Петро Иваныч у нас, считай, и вовсе за границей служил!..

П. Дороткевич:
– Да, в 1991 году прибыл из Литвы, из Снечкуса (Игналинская АЭС). Всех событий, о которых рассказывали старшие товарищи, не застал. Приехал… к переформировке и, в конце концов, расформированию полка. Мы с Виктором Васильевичем (Вялковым) и Александром Петровичем (Гвоздецким) последними уходили из нее.

Мы завершаем разговор с военными строителями за круглым столом в редакции.

П. Хвень:
– А о Снечкусе что вспоминаете?

П. Дороткевич:
– Он теперь называется Висагинас. С 1994 года поселку придали статус города. Там и теперь преобладает русскоязычное население. Так, негласно считается советской вотчиной, отличается уровень жизни от собственно Литвы. Население, считай, выживает. Впрочем, и прежде обязательно нужно было знать литовский язык. Если не знаешь– тебе ничего нигде не продадут, в магазин за продуктами не войдешь. Я, помню, с дочкой ходил. Она до четвертого класса училась там. Литовский знала, потому она говорила, я покупки носил. Нет, мы понимать понимали, но говорить не хотелось.

Офицеры – хором:
– Учить надо языки по месту пребывания!

Грустный финал

А. Гвоздецкий:
– Нам с Петром Иванычем доля выпала тяжелая. Последние полгода зарплату не платили. А у нас, кроме офицеров, 43 души вольнонаемных, матери-одиночки. Выживали немножко за счет поголовья скотины. В августе дамы подходят: дай денег, в школу ребят собрать – а у меня нету! Чем помочь? Приказ готовлю зам. по тылу: пару свиней забить, чтоб мяса дать немножко. По полкило хотя бы.

А после преобразования УС-909 в ССПАО совсем плохо стало. Самостоятельности все хотели, делиться начали. Письменно, устно обращались в ССПАО– те отписывались, мол, нет денег, и неизвестно… На момент расформирования наших частей задолженность строителей перед военными строителями составляла более 878 млн рублей. Более половины суммы– по зарплате. Ни от бюджета денег не было, ни от строителей… В прокуратуру жалобы на нас шли пачками.

Стали судиться с ССПАО и его структурными подразделениями, в которых работал наш личный состав. Тогда прокурор города Александр Александрович Картанов поручил помощнику прокурора Дмитрию Евгеньевичу Деменюку вести эти процессы. Мы их выиграли.

Начали поступать решения и приказы, от каких подразделений какие суммы нам должны быть перечислены. На теоретические миллионы! Ну собрал я эти приказы обратился в городской суд. Председатель суда Вацлав Владимирович Татур назначил судебных исполнителей… Через месяц одна из них звонит, сообщает, что обнаружила у предприятия-должника тепловоз. Мол, Александр Петрович, берем? А мне с людьми чем рассчитываться – колесами, гайками и болтами? Смех сквозь слезы.

…Стоят производственные здания и жилые дома. Прежние казармы и территория военно-строительных частей занята предприятиями и учреждениями. Востребованными оказались офицеры.

После публикации первой части материала о военных строителях в редакцию позвонил читатель Владимир Огородов. Он два года прослужил рядовым в в/ч 4056. Призванный из Ленинграда в 1967 году, Владимир Георгиевич тепло вспомнил тогдашнего замечательного командира части полковника Николая Молокова, который встретил восемьдесят ленинградских призывников пожеланием, чтобы они были «достойны звания города Ленина».

Военные строители оказались достойны великой страны, которую они поднимали из послевоенных руин, ограждали ядерным щитом, застраивали жилыми кварталами. Не подвели. Не предали.

Т. Криницкая.