Подвиг во имя жизни

1 августа 1986 года при УС-605 было создано Управление военно-строительных отрядов под командованием полковника А. И. Чередова.

ВОСПОМИНАНИЯ ОФИЦЕРОВ

image003Уроженец Минской области Иван Трофимович Вишняк по окончании Волжского военно-строительного училища служил в в/ч № 2084 Минсредмаша, дислоцировавшейся в городе Красноярске-26.

Вспоминает майор запаса Иван Трофимович Вишняк, г. Железногорск: «О чернобыльской беде узнал из сообщения по телевидению. Но в нашей части в это время шла активная подготовка к 1-му и 9-му мая, поэтому Чернобыль отошел на второй план. В середине мая узнал, что из нашего министерства командируют в Чернобыль. Я в то время был в капитанском звании в должности командира роты. Вместе с моим другом майором Владимиром Александровичем Саяпиным, заместителем начальника штаба нашей воинской части, мы написали рапорты о направлении нас на ликвидацию аварии. Как потом оказалось, мы были первыми и единственными добровольцами. В начале июля уехал Саяпин, а в конце июля вместе со мной уехали капитан Цветков, старший лейтенант Худяков, прапорщики Мазай и Романов. 3 августа мы прибыли на железнодорожную станцию Тетерев. Оттуда автобусом в Иванково, и уже оттуда — в Чернобыль, где я был назначен командиром роты миксеристов. В то время работы на реакторе шли полным ходом, все вокруг просто кипело. Но требовался еще больший темп строительства. И проанализировав ситуацию, руководство строительного управления пришло к выводу, что в ночных сменах производительность труда значительно ниже. В связи с этим были организованы две оперативные группы, в которые вошли представители различных ведомств. В одной из групп от военных был я, меня назначили заместителем начальника группы. Таким образом, был усилен производственный контроль. Мы проверяли шесть строительных районов. Особое внимание — Второму красноярскому району, возводившему каскадную стенку. Нас постоянно инструктировали, что «победа куется» именно там. Оперативные группы работали с 17 часов до 8 утра. Перед началом смотрели дозиметрическую карту и на основании ее данных рассчитывали время и место работы ликвидаторов. Мое дело было проследить за темпом работ. Основным методом «воспитания» был личный пример. Допустим, «партизан» выбивался из сил, я брал кувалду в свои руки и освобождал бетоновод. Ходили пешком по всем шести районам.

Где-то по галереям, где-то по открытой местности, защищенные лишь респираторами- лепестками». Что характерно, никто не страдал и не ныл. Матерились, правда, время от времени. Как только появлялась возможность — спали без задних ног. Мы все старались сделать как можно быстрее, главным стимулом было возвращение домой. Хочется вспомнить в этой книге товарищей моих по службе, настоящих советских офицеров. Это майор Жанибек Усмангаилович Султанов, служил в в/ч 0150 в городе Сосновоборске. Умер в 1992 году от болезней. Это Евгений Николаевич Цветков, та же воинская часть в Сосновоборске. Умер в 2002 году от болезней. Наша воинская часть дислоцировалась в бывшей чернобыльской школе-интернате и входила в состав УС-605. В этом же здании была столовая.

Жили все вместе — кадровые и «партизаны». В каждой роте было по 150–200 человек. Метрах в четырехстах от нас была баня. Когда работали на реакторе, нас возили на обед в кафе «Дорожное». Но какая там еда? Из-за постоянного чувства тошноты я сбросил за чернобыльскую командировку 11 кг.

Я отслужил в Чернобыле с 3 августа до 25 сентября. Уехал домой потому, что стал себя очень плохо чувствовать. При максимально допустимой дозе в 25 рентген я набрал 31,3. Шел как-то по стройке, и вдруг меня зашатало — от дерева к дереву. Навстречу шел полковник, он меня спросил: «Ты выпил, что ли?». Поняв, что мне плохо, он немедленно сообщил о моем состоянии руководству, и меня срочно сняли с реактора. Предложили работать в штабе. «Нет, — ответил я, — бумажки носить не буду, не моё это». Тогда, сказали мне, спасибо за работу. Посоветовали в течение пяти лет не заводить детей. Я заработал 3 000 рублей, которые мне выплатили частями. Через год, когда мне выпала повторная двухдневная командировка в Чернобыль, заплати ли еще 500 рублей. Я тогда привозил партию «партизан» на ЧАЭС. За год там многое изменилось. Реактор был перекрыт, все перестроено, убран прожженный радиацией асфальт. Ходить по городу можно было без защитных средств

Вспоминает капитан запаса Николай Федорович Костяев, 1959 г.р., г. Красноярск: «В 1986 году в звании старшего лейтенанта я служил в военно-строительной части № 1204 «Сибхимстроя» на заводе «Красмаш». Когда позвонили и сообщили, что я призван на ликвидацию последствий аварии ЧАЭС, отдыхал с семьей в Абхазии. Мы вернулись домой, в ноябре я выехал в Чернобыль, где был назначен заместителем командира роты. В моем подчинении находилось 250 человек. В основном — военнослужащие запаса, их еще называли «партизанами». Многим по 40–45 лет. А мне в то время исполнилось 27. Тем не менее, в этой командировке у меня появилось много хороших друзей. Мои подчиненные годились мне в отцы, но разница в возрасте никогда не чувствовалась. Свободного времени у нас практически не было, с утра до вечера — одна работа. Без общения трудно. Мы старались поддержать друг друга веселой шуткой, анекдотом. Никогда не забуду, как ребята отметили мой день рождения 28 ноября. Как раз приехали артисты с концертом, и мои товарищи сделали музыкальную заявку. Специально для меня артисты исполнили песню из кинофильма «В бой идут одни старики» на украинском языке. Было неожиданно и приятно до слез. Меня после Чернобыля долго не покидало ощущение, что моя жизнь поделилась надвое — «до» и «после». Мы жили в очень красивых пионерских лагерях. Кругом была потрясающе красивая местность. Но не покидало чувство тревоги, всеобщей беды. На момент чернобыльской командировки, моя дочка была еще маленькой, 3 годика, и жена очень волновалась. Мы оба хорошо понимали степень опасности. Но я не пытался выхлопотать освобождение, считал, что раз должен кто-то поехать, то почему не я.

Из нашей воинской части в ликвидации участвовало много офицеров. Из-за Чернобыля я потерял своего друга — Ивана Викторовича Усевича. Он был свидетелем на моей свадьбе. Через два месяца службы в зоне ликвидации его оставили еще на один срок. По возвращении домой сильно болел и рано ушел из жизни. Меня тоже хотели оставить, но вмешался случай — внезапно обострился гастрит, которым я никогда не страдал до командировки. Возможно, это случилось из-за нервного перенапряжения. В Киевской областной больнице мне написали, что я нуждаюсь в дальнейшем лечении, и я отправился домой с официальной дозой облучения в 9,5 рентген. В дверь своей красноярской квартиры я позвонил вечером 31 декабря. Вот такой был сюрприз. Когда в 2006 году мне стали оформлять наградные документы, сказали, что моей дозы на орден не хватает, только на медаль. Я ответил, спасибо, мне достаточно. После я долго лечился в госпиталях. По всему телу шли красные пятна. С диагнозом «лучевая болезнь» проходил полное очищение крови. Думаю, что меня сберегла православная вера. Добравшись до Киева, я первым делом пошел в Киево-Печерскую лавру и помолился. Хотел бы еще раз съездить в Киев с молитвой благодарности. Но еще раз побывать в Чернобыле не хотел никогда. Эта командировка лишила меня работы — из армии пришлось уволиться по болезни. Сейчас, с 3-й группой инвалидности, работаю грузчиком. На память о ликвидации у меня остался только пропуск, разрешающий мне передвигаться по всей территории Зоны. Довелось побывать и в Припяти. Этот город мне запомнился особо — маленький, очень красивый и практически пустой. За исключением ликвидаторов. Припять была похожа на город-призрак и производила тягостное впечатление. Каждый год в день аварии на ЧАЭС мы встречаемся со своими однополчанами. Всегда нескольких человек не досчитываемся. Не так давно похоронили Анатолия Богданова, тоже красмашевца. Он был химиком, измерял уровень радиации в Зоне. Мы не любим вспоминать период ликвидации аварии, потому что он связан с огромным горем, неисчислимыми потерями, но в день трагедии, 26 апреля, мы собираемся вместе, чтобы почтить память наших ушедших друзей.

 

Интересное


1 комментарий

  1. Бунь Владимир Иванович:

    С 18 августа 1986г. по 14 декабря 1986 г. принимал участие в ликвидации катастрофы на ЧАЭС, 30 км. зона.

    26 апреля 1986 года произошла катастрофа на Чернобыльской АЭС, ядерный взрыв на 4-м энергоблоке. От реакторного зала остались развалины ,ядерное облако накрыло Украину, Россию, Белоруссию и ряд других территорий. Мирный атом превратился в страшное оружие. На борьбу с ядерной смертью встала вся страна. Как гражданские специалисты, так и люди с погонами на плечах, рядовые и командиры. Работы на заражённой местности вокруг реактора и 30 км зоны велись круглосуточно. Там где не могли справиться роботы, победили люди. Был возведён «Саркофаг». А вокруг стояли пустые Припять и Чернобыль, деревни и сёла, покинутые людьми на десятки лет или навсегда… Это действовало угнетающе, но колонны людей, техники и оборудования беспрерывно шли на АЭС. Всего в ликвидации катастрофы приняли участие около 800 тысяч человек. В настоящее время в живых осталось менее 200 тысяч человек. Прошло 29 лет с момента катастрофы – но забыть это нельзя.

  2. Александр:

    Краткие сведения о проведении встреч 13 – 27 апреля 2015 года, с учащимися общеобразовательных школ города Заречного, Пензенской области, посвящённых международному дню памяти жертв радиационных и техногенных аварий.

    Силами общественных организаций «Союз Чернобыль», «Ветераны в/ч 55201».
    Проведено встреч — 20 часов.
    В 9 школах (№№ 216 – 4 часа, 218 – 4 часа, 220 — 2 часа, 221, 222, 225, 226, 229, 230).
    Д/К «Современник» — 1. (школа № 218).
    Памятный Знак — 3. (Школа № 220.
    Школа № 230 – лицей.
    Клуб «Ровесник» — Молодёжное движение. Школа № 225, в рамках единого дня памятников).
    Председатель общественной организации «Ветераны в/ч 55201»

    А. Акишин.

    27.04.2015г.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *