Быль из цикла воспоминаний

1

Бурное развитие нефтедобычи в Западной Сибири и в Томской Области в конце шестидесятых прошлого столетия поставило перед Правительством СССР вопрос о переработке нефти. Страна очень нуждалась в таком стратегически важном продукте  из нефти  как полипропилен. Если США производили его в  то время один миллион тонн в год, то СССР —  то 30 тыс. тонн. Завод по производству полипропилена это гигантское даже по нынешним меркам предприятие. Для его сооружения нужно было, если строить на новом месте, создавать огромную базу строительной индустрии, что на очень большую сумму было бы дороже. Поэтому было решено  строить Томский нефтехимический комбинат (Далее ТНХК) рядом с Томском-7 (Ныне г. Северск). А в Томске-7 для строительства СИБХИМКОМБИНАТА, предприятия атомной энергетики, Министерством Среднего Машиностроения СССР (Ныне РОСАТОМ) такая база строительной индустрии уже была создана. Завершалось и строительство СИБХИМКОМБИНАТА. Уже сокращались численно строительные организации, и ударная сила Управления Строительства ХИМСТРОЙ военно-строительные части.

Сначала было решено строить ТНХК в междуречье Оби и Томи возле села НЕЛЮБИНО. Но при производстве геолого- разведывательных работ выяснилось, что под выбранной площадкой для комбината на сравнительно небольшой глубине залегают огромные запасы пресной чистейшей воды. Бывший в ту пору первым секретарём Томского Обкома КПСС Егор Кузьмич ЛИГАЧЕВ поднял вопрос о переносе строительства НЕФТЕХИМКОМБИНАТА на другое место, соорудить водопровод и подавать питьевую воду в г. Томск областной. Томск в ту пору пил водицу из реки Томь, в которую Кемеровские предприятия сливали столько всякой гадости, что от плывшей по поверхности реки плёнки от мазута и клочков пены, очистить воду до пригодности  употребления её в пищу, практически, было не возможно. И тогда Правительство СССР  принимает мудрое решение — строить ТНХК рядом с нашим Томском-7. Ведь кроме близости мощнейшей базы стройиндустрии от намеченной площадки будущего комбината, рядом с Томском пролегал ещё и нефтепровод, подававший с севера нефть на железную дорогу и предприятиям юга Сибири.

2

Будущая гигантских размеров площадка ТНХК представляла собой местами заболоченные участки, поросшие мелким кустарником, луга с небольшими околками берёз и осин, участки соснового леса. Ясно, что первым делом площадку  надо было очистить от лесной растительности, дренировать заболоченные участки, а потом уже начинать строить дороги и цеха комбината.

Очистить площадку будущего комбината начальник СИБХИМСТРОЯ легендарный Пётр Георгиевич ПРОНЯГИН поручил не кому — ни будь, а военным строителям. Получив распоряжение начальника стройки, начальник Управления ВСЧ полковник Евгений Павлович СИРОТСКИЙ решил эту задачу выполнить силами нашего полка – в/ч 11102, как части самой мобильной и организованной.

Я в то время, будучи майором, пропагандистом полка, исполнял обязанности заместителя командира полка по политчасти, замещая длительно готовившегося к увольнению в запас подполковника И.Г. ПИХАНОВА.

Командир полка полковник Дмитрий Семёнович ГУСЕВ составил график выездов своих заместителей с личным составом полка на лесоповал. Предполагалось выезжать каждому из нас по два дня подряд – в субботу и воскресение. Первую субботу и воскресение командир полка определил везти наши роты мне.

3

Ранним субботним утречком 7 июля 197_ в части появились вместительные автобусы. Построенные на плацу роты по моей команде быстро загрузились,  и мы отправились начинать самые первые работы на гигантской стройке.

Площадка ТНХК была выбрана сразу за гравийной в то время дорогой Томск – Самусь, огибавшей с востока и севера наш закрытый город (ЗАТО) и тянулась с севера на юг несколько километров. В ширину площадка была, как мне помнится, не более километра.

По приезду к месту назначения первым делом я осмотрел местность. Правый край участка, где нам предстояло работать, захватывал метров сто соснового леса.   Левый край сплошь порос кустарником, а середина участка представляла собой луговину с несколькими, метров по 150-200 в диаметре, околками берёзы и осины.

Построенным вдоль дороги ротам задачу я поставил следующим образом:

— На правом фланге сосны валить третьей самой организованной роте под командованием опытного и требовательного капитана ПЯСЕЦКОГО Петра Францевича;

— рубить кустарник на левом  фланге определил первой, второй и четвёртой ротам;

— Прогулку же по луговине определил роте пятой под руководством её энергичного, замполита старшего прапорщика Автандила Оганесовича ВОСКАНЯНА.

Эту роту я поставил на самый простой участок потому, что хотя рота и была одной из лучших в полку исключительно благодаря её замполиту, но состояла она в большинстве своём из ребят, призванных из республик Средней Азии, Азербайджана и Армении. Все  бойцы этой роты трудились на складах базы УПТК грузчиками, разнорабочими  в цехах по приготовлению масляных красок, шпатлёвки, раскроя стекла, линолеума и т. д. Надо сказать, что Автандил Оганесович знал, да наверно помнит и поныне,  все основные языки народов Кавказа. Свободно он объяснялся и с ребятами из Узбекистана и Таджикистана. Солдаты уважали его за честность и принципиальность, заботу о каждом. Самую большую требовательность проявлял он к своим землякам армянам. Некоторые призывники из  Армении, узнавши кто замполит в пятой, просились служить в эту роту, надеясь на поблажки земляка. Но, послуживши месяц-два в этой роте, начинали проситься перевести их в любую другую роту. Один солдатик мне так сказал о своей пятой роте: «Пятая рота, для нас армян – настаящий  дисбат…»

4

Из стоявшего рядом грузовика мы с прорабом СМУ раздали ротам пилы и топоры. Потом рассказали и показали, что и как рубить и валить. Когда роты отправились на отведенные участки, я пошел вместе с третьей, полагая, что валить сосны самые опасные работы.

С капитаном ПЯСЕЦКИМ мы ещё раз проинструктировали солдат, перед строем, для примера повалили одну сосну и третья, вытянувшись в цепь с интервалом не менее 20 метров, приступила к работе. Следом за медленно продвигавшейся вперёд цепью шли сержанты. На правом фланге, периодически громким, заглушающим визг пил голосом,  делая замечания солдатам, шел Пётр Францевич. Я направился на фланг левый, намереваясь через какое-то время пройти остальные роты.

Я видел, как растянувшаяся в широкую цепь пятая быстро продвигалась вперёд, сходу сметая редкие одиночные деревца и кустарники. Впереди роты шествовал Автандил Оганесович. Черты его лица на большом расстоянии чётко видны не были. Но его чёрные как смоль, пышные,  аккуратно оформленные усы, было не скрыть ни какому расстоянию.

Внимательно наблюдая, часто подсказывая пильщикам третьей, я время от времени посматривал и в сторону остальных рот. В какой-то момент, глянув в сторону пятой роты, я с ужасом вскрикнул, увидав, что пятая рота окружила со всех сторон околок больших осин и приступила к его сносу. Оставив третью роту, я побежал к пятой. Подбегая метров на триста – триста пятьдесят, я стал во весь голос подавать команду: «Стой!», Прекратить работу!». Но стук топоров и визг пил глушили мой голос. Солдатики, войдя в азарт работы, словно  соревнуясь меж собой, орудовали и орудовали топорами и пилами, валя толстые стволы осин в середину околка, а другими к усердно работавшим солдатам я увидел, что падающие навстречу друг-другу осины уже касаются своими верхушками, а в самом центре околка, как хорошо тренированная обезьянка из стороны в сторону, уворачиваясь, от падающих на него со всех сторон деревьев, прыгает наш Автандил Оганесович…

Наконец, мой охрипший голос услышали ближайшие ко мне солдаты и прекратили работу. И тут из глубины околка, из-за веток упавших огромных осин послышалось: «Почему прекратили работать?, Продолжать!». Но солдаты, вращая головами то в мою сторону, то в глубь околока, к работе не приступали. И тогда, минут через пять, из завала веток показалась черная голова бравого прапорщика. Быстро оценив обстановку, слыша по цепи передаваемую мою команду прекратить работу, хитренько мило улыбаясь, подходя ко мне, Автандил Оганесович, начал: «Я понимаю товарищ майор. Понимаю, что маленька нарушил технику безопасности. Но понимаешь, десять человек будут пилить, рубить, а остальным что делать? Идти дальше, без меня, или сидеть ждать пака эти уберут эти деревья? А если дальше на пути этих ребят опять будут деревья? А? Как тут быть?». Высказавшись, вытерев цветастым красиво вышитым платком вспотевшее лицо и голову, одев фуражку, поправив полевой китель и ремень, сверкнув в мою сторону своими темными глазками, Автандил приготовился меня слушать.

«Что ты такой хороший прыгун, и  остался жив и. невредим, это слава Богу. Ты подумал, что рискуешь только собою, а солдаты? Они ж не только уже подошли навстречу друг-другу, у них же сократились и дистанции в шеренге по фронту. Дерево ж может упасть и в сторону», — сказал я и умолк, обдумывая, как безопасно организовать работу на околках. А приняв через несколько минут решение, приказал прапорщику построить роту в стороне от поваленных деревьев. Когда рота была построена, я приказал направлять на валку оставшихся деревьев поочерёдно человек по десять. Остальные солдаты в ожидании своей очереди пусть сидят и отдыхают. «Так работайте и на остальных встречных околках. Только так! Понял?», — сказал я старшему прапорщику. «Так точна!» — ответил Автандил Оганесович.

Зная, что старший прапорщик ВОСКАНЯН распоряжение исполнит неукоснительно, быстро  пошагал в сторону остальных рот.

Долго мня не покидали тревожные думы о том, что в результате моей оплошности при инструктаже солдат и их командиров,  могло случиться непоправимое.  Я ведь ни чего не сказал о порядке работ на околках. Время от времени, мне приходилось глушить в себе и смех, при воспоминании картины действий Автандила Оганесовича в окружении его доблестных солдат.

Отработав с солдатиками полка и воскресение, я строил планы отдыха на субботу и воскресение следующие. Однако, заместитель командира части по производству наотрез отказался ехать на лесоповал с полком старшим от командования в следующую субботу и воскресение. За это он потом поплатился должностью. У других замов не ехать в эти дни были очень уважительные причины. И снова ехать на лесоповал пришлось мне. За следующие два дня мы в течении пары часов закончили рубку деревьев и кустарников, срубили у поваленных деревьев сучки, всю мелочь сожгли.

Следом за нами на площадку пришли бригады механизаторов. Тракторами куда-то утащили длинные стволы сосен, тополей и берёз, выкорчевали пни. Грейдеры стали нарезать внутри площадки дороги, самосвалы подвозить песок и щебень, экскаваторы начали копать глубокие траншеи для сооружения дренажа. А вскоре руководство стройки и дирекция будущего гиганта нефтехимии организовали в торжественной обстановке и закладку  первого камня  будущего комбината.

Те дни долго и считали началом большой стройки.  Наши фотографии и настойчивость неугомонного подполковника в отставке,  ныне председателя Совета ветеранов в/ч 20161 (Нашего Управления Военно – Стргоительных Частей) Автандила Оганесовича ВОСКАНЯНА  расставили всё по своим законным местам. Ныне стенд городского музея Северска ведает своим посетителям правду о первых строителях Томского Нефтехимического комбината. Ими были мы военные строители.

А. Перепелятников

Февр. 2018 Ерёмкино