Искупались

Рассказ

В 1969 году, из Москвы пришло распоряжение откомандировать меня в город Красноярск -26 (Ныне Железногорск) для работы в составе комиссии в/ч 25525, которая ехала туда с целью проверки Управления военно-строительных частей.

После напряженной работы в течении около двух недель по проверке нескольких полков, председатель комиссии полковник Качурин Николай Гурьевич велел нам проверку частей завершить и писать акт о состоянии дел в войсковых частях этого Управления. А в предстоящее воскресение объявил нам членам комиссии выходной.

Как следует выспавшись, позавтракав, решили мы с членом комиссии москвичом майором С в то памятное воскресение пойти искупаться. Надо сказать, что в самом центре этого замечательного города имеется небольшое озеро с пляжем и лодочной станцией. Туда мы и отправились. Стояла летняя жара, на пляже было многолюдно.

Как я не готовился к командировке, стараясь взять с собою всё самое необходимое, но про плавки даже не подумал. Такая же ситуация была и у майора С.

Спокойный, добродушный, простой в обращении работяга, обойдя пляж, сказал мне: «Пошли отсюда. Не лезть же нам в воду в домашних трусах. Смотри сколько тут молодых и красивых женщин и девушек». Но мне уходить с пляжа ни как не хотелось и я предложил взять на лодочной станции прогулочную лодку, поплыть на другой безлюдный, поросший камышом и редким кустарником берег озера и там искупаться.

Моё предложение майору понравилось. Взяли мы на лодочной станции, а она располагалась за небольшим мысочком слева от пляжа, казанку, погрузились и поехали на другой берег озера. Подъезжая к берегу в камышах разделись, аккуратно на скамейку сложили нашу одежду и я спустился за борт. Сразу же выше колен мои ноги увязли в болотной жиже. Воды над нею по всему прилегающему к берегу пространству было не более сорока сантиметров. Нам стало ясно, что купаться там невозможно. С большим трудом я забрался через корму в лодку, и решили мы плыть на середину озера и купаться там.

Когда до пляжа уже оставалось метров двадцать пять – тридцать вода стала чистой и прозрачной. Я сразу же и сиганул за борт. Осторожно за мной спустился за борт и мой спутник.

Насладившись досыта прохладой воды, стали забираться в лодку. А она к тому времени подплыла ещё ближе к пляжу. Ухватившись обеими руками за корму, я с головой погрузился в воду, затем рывком рук и толчком ног вынырнул и, перевалившись через корму, оказался в лодке. Я хоть и был в то время уже полноват, но руки и ноги ещё помнили спортивную гимнастику, которой я занимался в школе и в училище. А вот у майора С при возвращении в лодку возникли проблемы. Вынуть тело из воды выше пояса, чтобы перевалиться через корму в лодку у него ни как не получалось. Я попытался помочь бедолаге, но под весом нас двоих на корме лодка становилась в вертикальное положение и во время одной из попыток чуть не перевернулась с носа на корму. Мой вес в то время был уже около восьмидесяти, а в высоком и полноватом майоре было далеко за центнер.

Сидя на носу лодки, я стал подсказывать майору, как надо сработать руками и ногами, чтобы одним хорошим рывком оказаться в лодке. Вот мой товарищ по прогулке скрылся с головой под воду, держась мощными руками за корму лодки, а в следующее мгновение рванул её так, что нос лодки подскочил над водой не менее метра, головой майор едва не достал скамейку в середине лодки, но его лицо выражало не радость в связи с тем, что он уже в лодке, а какой-то испуг. Я сначала не понял что к чему, но когда увидел голым его пышную часть тела что ниже пояса, вскочил с места, схватил майора за руку, помогая побыстрее забраться в лодку. Пляж в это время был от нас уже метрах в десяти. Плюс ко всему во время моего выхода из воды и первой попытки моего товарища, лодка развернулась кормой к берегу, на что мы, почему-то не обратили на это внимание. И на берегу сначала в несколько голосов, потом немалым хором уже хохотала публика.

Майор, полностью забравшись в лодку, сел на её пол у кормы, а я схватил вёсла и стал лихорадочно грести подальше от берега. Когда заехали в камыши, майор одел верхнюю одежду, а увидав, что я не одеваюсь, спросил почему.

— Мы сейчас поедем туда, где купались, я нырну и найду ваши трусы, — ответил я.

— Ты что!? — вскрикнул майор, — греби скорее отсюда! Чёрт с ними с трусами!

Я направил лодку к причалу лодочной станции, мы сдали наше плавсредство и поспешили в гостиницу.

В гостинице мы жили с майором в одном номере. Когда собрались ехать на обед, запирая номер на ключ, майор неожиданно глянул в мою сторону и каким-то умоляющим голосом сказал:

— Ты хоть нашим-то, пожалуйста, не рассказывай про мои трусы…

— Я дал слово ни кому, ни слова. Молчал об этом ровно полвека.

Более десяти лет минуло с того дня, как ушел из жизни тот очень добрый, скромный трудяга. Я и сейчас не раскрываю его доброго имени. Самые близкие его друзья и сослуживцы, наверняка, узнают о ком именно речь. Так пусть же и они вместе со мною лишний раз вспомнят своего товарища по службе, этого замечательного человека, настоящего офицера. Вечная ему память.

А. Перепелятников