Смена часовых. Начальник караула Исмаилов М.А.

Прапорщик

Родился в Ставропольском крае, на хуторе Виноградный. Родители – колхозники: мать всю жизнь проработала в деревне, отец работал водителем. В семье было четверо детей – три брата и сестра. Когда мне было семь лет, семья переехала на родину отца, в г. Махачкалу. После окончания школы учился в СГПТУ на сварщика. После училища отправили в Астрахань на отработку, потом – в Минск на повышение квалификации. Там и получил повестку в армию в 1985 г. Попал в военно-строительные части в г. Свердловск-44.

Город красивый, чистый, но показался пустынным, т. к. на улицах очень мало людей – все работали. Здесь, на Урале, впервые увидел большой снег и тайгу, впервые встал на лыжи.

Попал в часть № 36926, расположенную в промышленной зоне. «Учебка» располагалась на ул. Комсомольской. Новобранцев, прежде чем отправить в часть, учили армейским основам: строевой подготовке, как себя вести, как портянки наматывать, как ремешок застегнуть, как подворотничок пришить, как кровать заправить.

Несмотря на то, что служил в военно- строительных частях, много внимания уделялось огневой подготовке: ходили на стрельбище, которое располагалось в районе улицы Советской, бегали на новое стрельбище, расположенное в районе Билимбаевских садов.

Служба в строительных войсках помогла освоить новые строительные профессии: стропальщик, формовщик пустотных изделий. Из наших плит не один дом в городе построен. Работали на бетонном заводе, на УПП, на домостроительном комбинате.

Во время службы бывало всякое. Помню, как‑то зимой в 25‑ти градусный мороз в валенках залезли с товарищем на самую высокую трубу на УПП, чтобы надпись белой краской сделать. За-лезли быстро, а слезать было очень страшно – тяжело, руки замёрзли, валенки скользят. Ползли часа полтора. Молодые были, глупые.

Через десять месяцев службы стал младшим сержантом, через год – сержантом. Спустя ещё два месяца получил звание старшего сержанта. Повышение давали за отличную службу.

В 1987 году вступил в партию. Через полтора года службы отправили в Новосибирск, в школу прапорщиков, где отучился 6 месяцев. Там тоже были и стрельбы, и окопы, и лыжи.

В Новосибирске в «учебке» было тяжело, уставали очень. Помню, был такой случай: столовая была на втором этаже, курсант шёл с подносом, на ходу заснул и упал в лестничный пролёт.

В школе прапорщиков несколько раз писал заявление, чтобы направили меня в Афганистан, но командир нашего управления Тамбовцев сказал, что нам самим нужны такие командиры, и меня отправили сюда для дальнейшего прохождения службы. Заключил контракт на пять лет. Направили меня в пятую роту, где служил еще мой призыв. Ребята приняли меня нормально, адекватно. Жил в общежитии на ул. Ленина, 11. Там проживали офицеры нашей части.

Наша воинская часть шефствовала над Таватуйским детским домом, где работала моя будущая жена. Как‑то раз командир роты попросил меня съездить с солдатами отремонтировать забор. Пока ребята выполняли задание, я для них наловил раков на озере. В поисках кипятильника – чтобы сварить раков – зашёл в детский дом и увидел красивую девушку по имени Татьяна.

В июне состоялось наше знакомство, в августе поженились. Живём уже 28 лет.

У Татьяны пропуска в город не было, поэтому заявление подавали в ЗАГС посёлка Калиново.

В понедельник подали, а в пятницу уже была свадьба! За невестой приехал на военном УАЗике с водителем-солдатом. Привязали шарики и отправились расписываться. Фотограф на регистрацию опоздал, поэтому пришлось всю процедуру повторить дважды, чтобы сделать свадебные фотографии для истории.

Свадьбу праздновали в детском доме. На торжество купили у местных жителей ведро помидоров, ведро огурцов, мяса, картошки, достали вино. На следующий день в свадебных на-рядах сели в электричку и поехали в Нижнюю Салду к родственникам жены. Вот там была уже настоящая свадьба.

Первое время жили на съёмной квартире, спали на шубе жены, укрывались моей шинелью. Потом в части выдали односпальную кровать с панцирной сеткой, синее колючее солдатское одеяло и ватную подушку.

В феврале 1988 года отправили в Чернобыль на ликвидацию последствий аварии на атомной станции. Там находился два месяца. Разбирали завалы, ходили по флажкам, которые показывали, где можно ходить, где нельзя. Ездил в Баку, в Грозный за «партизанами» (так называли тех, кто находился в запасе). Они разбирали завалы, заливали бетоном, когда шло второе закрытие саркофага.

В Чернобыле было страшно, неуютно из‑за неизвестности. Заколоченные окна, чернота, безлюдно, не видно птиц, изредка пробегали кошки. Жили в детском интернате в самом Чернобыле. Ездили на работу в автобусах, обшитых свинцом.

В апреле вернулся домой – снова служба, командировки каждые полгода. Ездили по всему Советскому Союзу, сопровождали новобранцев в часть.

Часто ходил по городу с солдатами в военном патруле. Иногда заводил ребят к себе домой, чтобы покормить домашней едой, чтобы они просто посмотрели телевизор, побывали в домашней обстановке. Они меня называли «батя», многие после увольнения писали мне письма, посылки присылали, с некоторыми позже встречался.

Для солдат делалось очень многое. При части была устроена специальная комната для родителей, где они могли повидаться со своими сыновьями. Очень интересно отмечали национальные праздники, ведь служили ребята практически со всего Советского Союза. Запомнились узбекские, таджикские праздники. В части был свой тандыр на котором пекли хлеб, готовили плов.

В марте 1989 года был направлен в г. Спитак Армянской ССР на ликвидацию последствий страшного землетрясения. Население жило в палатках, вагончиках – даже те, у кого были целыми квартиры, так как боялись повторных толчков и разрушений. Было тяжёло – город был разрушен до основания, все плакали. Это было большое горе армянского народа. Мы всем старались помочь. Солдаты, проходившие срочную службу, оказывали помощь в восстановлении города. Местные жители были нам благодарны. В Армении находился около месяца. Когда приехал до-мой, то даже предлагал жене взять ребёнка на воспитание, там много детей осталось сиротами.

За пять лет службы практически не было выходных. Жена и дети меня почти дома не видели: уходил в пять утра, чтобы в шесть быть на построении, возвращался уже после отбоя. Несмотря на трудности, служба нравилась, многое запомнилось. Во время парадов 9 мая и 7 ноября был знаменосцем – нёс знамя полка. Наши солдаты на парадах шли в форме пехоты, в плащ-палатках, ехал БТР.

Командование в части было разумное: полковник Ефимов Валерий Анатольевич, подполковник Кривоносов. Вспоминаются товарищи, с кем я служил: капитан Михаил Шепеля, лейтенанты Андрей Епишкин, Андрей Батрутдинов.

Старший прапорщик Анатолий Леонидович Бусыгин – мой наставник – относился к нам по‑отцовски. Когда я уезжал в командировки, помогал моей семье, потом стал крестным отцом наших детей.

По окончании срока моего контракта, я не стал его продлевать. Службу окончил в звании прапорщика, был награждён знаком «Отличник военного строительства», медалью «70 лет Вооруженных сил СССР», знаком «В память о катастрофе на Чернобыльской АЭС» 20 лет, медалью «25 лет началу ликвидации аварии на ЧАЭС», юбилейным знаком «65 лет ВСЧ».

В 1996 году часть расформировали, наши войска стали называться инженерно-строительными частями. Нам выдали документ, по которому мы могли переехать в другой город, но мы остались. Прижились в Новоуральске – здесь появилась наша семья, здесь родились наши дети, уже появился внук. В трудные 1990‑е, когда ничего нельзя было купить, мне попалась книга о том, как сделать мебель своими руками. Так в нашей квартире появилась прихожая, детская, двуспальная кровать. Позже хобби переросло в основное занятие. Сейчас вместе с сыном занимаемся изготовлением мебели на заказ.

После закрытия нашей части многие офицеры нашли себя в других сферах, внесли свой вклад в развитие города. Кто‑то служил в ФСБ, в милиции, занимал руководящие посты в Администрации города, работал в строительной сфере.

Несмотря на то, что нашей части уже нет, мы до сих пор поддерживаем отношения с сослуживцами. На параде в День Победы идём своей колонной, встречаемся в День памяти Чернобыльской аварии.

Я убеждён в том, что армия нужна, она учит жизни, проверяет человека на прочность. Воинское братство, воинская дружба остаётся навсегда.