20 мая 1986 года приказом Министра Среднего Машиностроения Е.П. Славского было образовано Управление строительства УС-605.

А уже 23 мая в район пгт. Иванково, Киевской области, прибыл отряд военных строителей численностью 460 человек. Это были солдаты срочной службы из войсковой части 64640, под командованием подполковника Арнаут И.З.

Они стали первыми «ликвидаторами». Ликвидаторами страшной катастрофы на Чернобыльской атомной станции, о которой мало еще кто знал.

Ротами командовали капитан Снегов В.Н., майор Третьяков П.В., майор Спильник В.В. и капитан Суханов П.М.

Центральный комитет КПСС поручил Минсредмашу и Центральному Управлению военно-строительных частей (в/ч 25525) произвести восстановительные работы и захоронение четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС к 25 сентября 1986 года.

После обустройства палаточного военного городка 1 июня, первый десант девятнадцатилетних мальчишек, приступил к ликвидационным работам.

Задача: срочно выполнить работы по охлаждению сооружения, укрепить фундамент энергоблока.

Решение:

• пользуясь прикрытием здания III энергоблока вырыть котлован, пробурить оттуда 160 метровые горизонтальные скважины и по трубам подавать к основанию аварийного блока жидкий азот:
• создать под реактором мощную бетонную подушку, которая станет днищем будущего «Саркофага».

Началась прокладка штольни, предназначенной для закачки бетона. Для этих работ были прикомандированы метростроевцы из Московской области, позже им на смену прибыли шахтеры из Донецка, Кирово-Чепецка и Караганды. В подручных у них были военные строители.

Чем больше приближались к основанию реактора, тем было труднее. Высокая температура, стесненность в движении, сложные грунты, высокие ионизирующие поля создавали тяжелейшие условия в работе. Одни копали, другие собирали «регистры» — устройство для охлаждения основания реактора – и заливали бетоном.

В то время мне, заместителю командира полка, пришлось проходить службу в войсковой части 62253, дислоцирующейся в г. Арзамас-16. В один из дней, к нам в полк, привезли взвод военных строителей – ликвидаторов.

Это были те самые ребята, которые работали вместе с шахтерами. Все они набрали запредельную дозу радиационного облучения. Несмотря на то, что командованием полка было делано все возможное, чтобы создать им наиболее комфортные условия проживания (уже не прохождения службы!), смотреть на их мучения, без содрогания, было невозможно. Они жили на обезболивающих препаратах. Позднее утро у них начиналось с посещения медсанчасти. Дальнейшие судьбы их мне не известны, так, как через некоторое время, сам был откомандирован в Чернобыль.

Это потом, военных строителей срочной службы заменили на военнообязанных. Но пока «маховик» на откомандирование для ликвидации катастрофы на ЧАЭС гражданских специалистов и «партизан» (как в народе называли военнообязанных) раскручивался, молодые парни «горели». «Горели» и делали работу.

Не делать ее было нельзя, или отложить на потом. Если бы реактор опустился на уровень грунтовых вод, и образовалась «критическая масса» — не жить Европейской части земного шара. Это понимали все.

На втором этапе необходимо было возвести стены вокруг аварийного реактора. Руководством УС-605, вместе с Правительственной комиссией, принимается решение о создании 5 районов, в обязанности которых входило обеспечение изоляции энергоблока от других объектов станции.

I району – возведение стены «Саркофага» непосредственно напротив основания разлома;

II району –возведение участка стены вместе с первым районом, а также вдоль IV реактора;

Кроме этого, этими двумя районами должна быть возведена биологическая стена высотой 10,2 м вдоль ближней части машинного зала;

III району – возведение стены вдоль всей стены разрушенного машинного зала;

IV району – произвести отделение третьего машинного зала от четвертого, армобетонной стеной, высотой 35 м. и бетонирование служебных помещений между осями 41-51 на всю высоту здания станции.

V району – необходимо было отделить армобетонной стенкой 3-4 блока станции и замонолитить бетонной и кирпичной стенками служебные помещения в корпусе вспомогательной службы реакторного отделения (ВРСО). И это все необходимо было выполнить при радиационном излучении до 11000 рентген в час.

Для наращивания численности ликвидаторов была в спешном порядке сформирована войсковая часть 55237, под командованием полковника Михно Павла Гавриловича.

Телефонограмма № 268
от 05.02.1987 года. г. Москва

Командиру войсковой части 62253
Для выполнения поставленных Правительством задач до 10.02.1987 года откомандируйте в войсковую часть 64640, с заездом в Москву, подполковника Карпенко В.Н.
Проезд в г. Днепродзержинск разрешается самолетом.
О времени убытия сообщите по телефону.
Подписал: полковник Савинов Ю.М.

После глубокого инструктажа в Москве, я с группой старших офицеров, представлявших командование войсковой части 55237, убыл в г. Днепродзержинск, позже, на трех автомобилях, в г. Чернобыль.

Проезжая по мосту через Днепр обратили внимание на великолепие архитектурного оформления ограждений: символы мира и труда, подсолнухи, колосья пшеницы и пятиконечные звезды. На правом берегу Днепра возвышалась статуя Женщины-Матери. Красоты Софиевского заповедника, Борисполя, белизна хат и орнамент проносящихся мимо автобусных остановок подкупали своей простотой и нарядностью. Если бы мы не знали куда едем – можно было бы наслаждаться работой украинских тружеников. Но чем ближе мы подъезжали к 30-ти километровой зоне, навстречу нам все чаще попадались колонны автомашин, бронетранспортеры. Глядя на них – перехватывало дыхание.

Создавалось такое впечатление, как будто мы едем на войну… А ехали мы – в неизвестность. Но об этом старались не думать.

Проезжая мимо сел мороз пробирался под кожу от увиденного: строения стояли пустые, люди бросили все, как было. Яблоки на деревьях остались висеть еще с осени. Жизнь остановилась. Господи, что же ты не отвел страшную катастрофу от моей милой, родной Украины? Ведь здесь у меня остались мама, братишка и сестренка. До Александрии, где они живут, рукой подать.

Все чаще встречались посты ВАИ, дозиметрического контроля, предупреждения «Водитель! На обочину дороги не съезжать. Опасно». А рядом радиационный знак. На постах, при въезде в 30-километровую зону, стояли вооруженные автоматами военные химики.

Въехали в г. Чернобыль. Картина та же: пустые глазницы окон, брошенные в спешке дома, пустынные улицы.

Мы представились о своем прибытии начальнику УС-605 полковнику Дроздову Владимиру Павловичу.

Он нас ознакомил с Постановлением ЦК КПСС, Совета Министров СССР «О мерах по обеспечению ввода в эксплуатацию находящегося в резерве энергоблока № 3 Чернобыльской АЭС» где было записано:

Министерству среднего машиностроения, Министерству атомной энергетики, электрификации СССР и Министерству обороны СССР принять необходимые меры для выполнения дезактивационных, ремонтно-восстановительных работ на энергоблоке № 3, обеспечить ввод его в действие в 1987 году.

Призвать годных к работам в особых условиях воздействиях ионизирующего излучения:

— из запаса на 6 месяцев 8000 человек призывного контингента, в том числе:

а) 5000 человек – февраль 1987 года;

б) 3000 человек – март 1987 года.

— 100 офицеров на 6 месяцев, в том числе:

а) 50 человек в феврале;

б) 50 человек в апреле.

— сроком на 2 года 300 офицеров запаса для укомплектования строительных подразделений, сформированных на Чернобыльской АЭС.

Следом зачитал и приказ Министра обороны СССР.

Он гласил, что с 10 февраля 1987 года снабжение вновь сформированных подразделений военно-строительных частей Министерства среднего машиностроения и их личного состава вещевым имуществом, столово-кухонной посудой и продовольствием по нормам, установленным приказом МО СССР для военнослужащих, работающих в условиях воздействия на организм ионизирующего излучения.

Исходя из объявленных документов, перед нами была поставлена задача:

1. Восстановить ВСРО.
   -усиление колонн;
   -восстановление помещений;
   -замена вентиляции.

Правда, к нашему несчастью, проектная документация еще не была готова.

1. Выполнить усиление разделительной стенки биологической защиты;
   -утолщение бетонными блоками.

И здесь та же проблема – отсутствовала транспортная схема.

1. Замена всей кровли – 34000 кв.м. А для этого надо было снять верхний слой мягкой кровли и произвести оценку стяжки с выработкой последующего решения.

После встречи с начальником Управления мы поехали в расположение предполагаемого военного городка.

Впечатление строение на нас произвело не самое лучшее. Это было здание бывшей Чернобыльской школы-интерната. До нашего появления в нем жили шахтеры. Радиационный фон внутри здания был высоким. «Звенели» солдатские кровати, матрацы, тумбочки. Довольно интенсивно «звенели» дозиметры и на территории. Забор по периметру отсутствовал. Естественно, все подлежало замене, дезактивации, покраске. Позже мы подсчитали: списание, и захоронение имущества обошлось государственной казне в 134 тысячи рублей – это, примерно, колонна «Жигулей» из 16 автомашин. А сколько и на какие суммы вывезли на захоронение имущества школы – цифры космические. Жаль было «хоронить» литературу из библиотеки. Книги еще не побывали в детских руках, а судьба их была решена. Набралось несколько грузовиков.

Здание клуба, от лопнувших в зимнее время батарей отопления, было залито водой. От сырости мебель, полы, кулисы пришли в непригодное к эксплуатации состояние. Кинобудка и, соответственно киноаппаратура, радиоузел варварски были разгромлены. Вокруг валялись искореженные музыкальные духовые инструменты.

Столовая, в примитивном ее состоянии, функционировала. Повара работали по 18 — 24 часов ежедневно, по распорядку дня полка. Готовили сытные, вкусные и разнообразные блюда. В условиях радиационной зоны норма питания составляла на одну сутодачу 2 рубля 85 копеек. По сегодняшнему ценообразованию это около 300 рублей на человека. Единственное, что напоминало о «зоне», это то, что используемая для приготовления продукция была консервированная. Даже вода для питья была бутилирована.

Да, по другому строить работу пищеблока было нельзя: люди приезжали из радиационной зоны после смены, в разное время. Всех надо было накормить.

Восстанавливать военный городок надо было своими силами, в свободное от основной работы время.

Офицерскую форму мы сменили на ВСО. Нам выдали со склада защитные марлевые маски. Для поездок в Киев – «афганку».

Для работы на Чернобыльскую АЭС мы отправляли подразделения по отдельному графику. Командный состав штаба и подразделений был укомплектован офицерами со всех Управлений войск войсковой части 25525.

Как пример, состав командования полком: Чебан Г.Г. – командир полка из Новосибирска, Андрющенко Н.И., начальник штаба — из Пятигорска, я, заместитель командира по политической части – из Арзамаса-16, Тяжельников Ю.П., заместитель командира по производству – из Краснокаменска, Бочкарев А.С. — заместитель командира по радиационной безопасности из Свердловска и т.д.

На второй день, после обустройства, вместе с военнообязанными, поехал на атомную станцию. Из полка выехали на обшитом свинцовыми листами автобусе, марки «Таджик». Для защиты человека от радиации сидения были опущены до самого пола. Командир отделения сержант Данилов В.А. по ходу ознакомил меня с историей древнего города Чернобыль, показал «рыжый» лес и сосну, на которой во время войны немцы распинали местных жителей за помощь партизанам. Ствол вековой сосны действительно напоминал крест. От Чернобыля до Припяти расстояние всего 17 км. Ехать было около двадцати минут. Но они показалось вечностью.

При подъезду к городу Припять меня охватило такое ощущение, что волосы на голове встали. Вид был устрашающий. Пустой город, обнесенный колючей проволокой, посреди прекраснейшего весеннего хвойного леса, по этажам домов, из-за выбитых оконных рам, гулял ветер.

А ведь совсем недавно в нем слышен был звонкий детский смех, шум машин и задорная музыка. Справляли свадьбы.

По приезду на ЧАЭС нам выдали накопители, дозиметры и мы пошли на рабочее место. По галерее мы прошли к III энергоблоку. С балкона (пожарной площадки) посмотрел на «Саркофаг». Зрелище впечатляющее. Мавзолей из металла и бетона, выкрашенный в темно-серый цвет, угнетающе действовала на психику: казалось, там, внутри, на какое – то время, притаилась смерть.

Это не факт, что ее на некоторое время укротили. Время возьмет свое. Хотя делали на совесть. Но ведь и станцию строили, как бы на совесть. А вот что получилось.

После окончания, по времени выполнения задания, мы помылись, прошли дозиметрический контроль, и вышли на улицу. Светило солнце, хотелось дышать полной грудью, а главное – жить… Жить, для того, чтобы до конца выполнить свой долг. С дозиметрическим контролем правда получила конфуз: нам не заменили обмундирование, по причине отсутствия на складе. На вопрос: «Что делать, кепка «звенит?», мы получили такой же прямой ответ: «Выбейте ее, чтобы пыль ушла».

Изо дня в день я открывал для себя новые горизонты. За строительство Ленинградской АЭС был награжден орденом «Знак Почета». Там было все знакомо. А здесь, в развалинах и перегородках, нелегко было заблудиться.

Что, позже со мной и произошло.

Но, несмотря на первое стрессовое состояние, меня в этот день ждал сюрприз. Воистину говорят, что Земля круглая. Изначально встретил земляков из Соснового Бора: Федорова В.М., затем Сафьянова О.М., а чуть позже – Мазурина С.Р., Бегус А.Е., Ахламова А.Г.

Пока я работал на третьем энергоблоке с военнообязанными, они поделились со мной проблемами по неправильной оплате труда, нездоровом отношении ИТР к ним, нарушении радиационных норм и т. д.

В тот же день я проинформировал об этом начальника УС-605. Меры были приняты незамедлительно.

Несмотря на то, что в полку было 18 телевизоров (по одному на отделение) необходимо было решать проблему досуга в свободное от работы и занятий время.

Решение этого вопроса заняло считанные минуты. Заведующий оборонно-массовым отделом Киевского ЦК ЛКСМ Украины Николай Васильевич Туленков пообещал приезд в полк концертных бригад. И свое обещание он сдержал до конца нашей командировки.

Особенно запомнилась концертная программа, да и сам день, 23 февраля.

Приехал начальник Днепродзержинского управления войск полковник Жук П.А., заместитель начальника УС-605, начальник ПДО подполковник Ефремов И.О.

Провели торжественное собрание с личным составом с вручением каждому грамоты и ценного подарка.

А портреты лучших солдат и офицеров поместили на стенд «Герои Чернобыля». Обидно, что он оказался недостаточно вместительным. После этого слушали концерт артистов Киевской филармонии.

В дни, когда по каким-то причинам в полку скапливалось большое количество отдыхающих ликвидаторов, мы организовывали экскурсии в Киев.

Однажды мы приехали в Музей Великой Отечественной войны. Билетов не было. И когда я обратился к директору музея, объяснив ему, откуда мы приехали, нам тут же выделили экскурсовода и провели через запасный выход. Возможно, это было уважение, или боязнь нас, получивших дозу радиации. Но экскурсия прошла замечательно.

Так в трудах и заботах промелькнули сорок пять дней командировки. Поставленную задачу командование полка выполнило. Вскоре начала прибывать нам замена. Уехал начальник штаба подполковник Андрющенко Н.И., на его место прибыл подполковник Строгий Б.В.

Получил назначение на повышение командир полка, кавалер орденов «Красной Звезды» и «Мужества» подполковник Чебан Г.Г. Обязанности командира полка Москва возложила временно на меня. В конце апреля пришел и мой черед: получил я предписание убыть для прохождения дальнейшей службы в г. Сосновый Бор. На должность командира полка приехал подполковник Карпюк П.Д. Для подписания обходного листа, необходима была справка о полученных дозах. То, что я увидел, привело в шок.

Там стояли цифры далеко не соответствующие данным моих «таблеток – накопителей» и карандашей – дозиметров. Но начальник РБ Белобородов О. С. пояснил, что на это есть распоряжение Министра здравоохранения Украины. Писать не более 10 бэр. Но тогда я не думал, что это приговор. Позже пришлось столкнуться с бюрократическими препятствиями чиновников, скажем, при оформлении Представления к награждению и ряд других.

По приезду в Сосновоборский гарнизон был назначен на должность командира войсковой части 53816.

Так закончилась чернобыльская биография. Это был мой юбилейный год. В Чернобыле я отметил свое сорокалетие.

Участник работ по ликвидации катастрофы на ЧАЭС В.Карпенко

ВОСПОМИНАНИЯ В. БАРДАЛЫ — г. НОВОУРАЛЬСК

Сегодня сложно сказать, какие чувства испытывали мы, военные строители, получив информацию об аварии на Чернобыльской АЭС. Была тревога. Большинство офицеров, прапорщиков и солдат стали писать рапорта с просьбой направить на ликвидацию последствий аварии. Мы еще не знали, что именно военно-строительным частям Минсредмаша придется выполнять основные работы по возведению саркофага над разрушенным реактором. Принимали рапорты, благодарили за высокое чувство патриотизма. Но уже через неделю поступил приказ о формировании команд. Солдат срочной службы не брали вообще, нужны были офицеры и прапорщики. Причем оговаривалось, что они должны пройти медицинскую комиссию, быть годными для работы в  трудных условиях, возраст — не моложе 30 лет, иметь детей. Сейчас мы понимаем, что это было мудрое решение нашего командира — генерал-майора Ю. Савинова. Командировка на два месяца. Вахтовый метод.

Были сформированы группы, и мы стали ждать отправки в Чернобыль. Там было развернуто управление военно-строительных частей, которое входило в  состав управления строительства № 605. Одна часть дислоцировалась в  помещении городского интерната, другая — в поселке Иванково, третья — на станции Тетерев. Перед каждой из них стояла своя задача. Войсковая часть поселка занималась возведением саркофага, городская — подготовкой и доставкой материалов и конструкций, работала в порту и на домах, станционная — принимала грузы и личный состав.

Направленные на ликвидацию последствий аварии граждане добирались самолетом до Киева, далее до Чернобыля — автобусом и электричкой. Отправка была организована четко. Этим же путем добирался и я.Так получилось, что летел один. В Киеве в  аэропорту познакомился с летчиками. Разговорились. Ребята возвращались в часть после отправки «груза-200»: погиб экипаж вертолета. С ними на вертолете долетел до Чернобыля, сели возле «Сельхозтехники» — там была посадочная площадка.

Нашел своих быстро, хотя в районе было, по словам комендатуры, до сотни войсковых частей. Доложил генерал-майору Ю. Савинову о прибытии. Короткий инструктаж — и в поселок Иванково менять майора А. Бондаренко. Ехали на автобусе со станционной сменой. На дорогах — дозиметрический контроль, посты ГАИ, ПУСо, за ними — поселки без населения, где на деревьях — фрукты, в садах — цветы, и ни одной живой души. Жутковато.

Дела и должность принял быстро. На  следующее утро с дежурной сменой прибыл на станцию. Дежурство было круглосуточное. совместно с инженерно-техническими работниками оперативный дежурный отслеживал ход работ и находился в курсе всего.

Утро начиналось с планерки, ее вел руководитель правительственной комиссии Щербина. Участвовали в ней представители ученых, военных, инженеры и техники. Почти всегда на планерке присутствовал заместитель министра Среднего машиностроения Рябев. Каждому району, а территория станции была разбита на районы, ставилась задача.

Работали в очаге радиоактивного заражения призванные из запаса солдаты, или, как их называли в народе, «партизаны». Следует сказать, что это были хорошие специалисты и добросовестные, порядочные люди, которые понимали все с полуслова.

Когда выходили на место работы, они все делали четко и грамотно, порой берегли нас, предупреждая: «Не лезь, командир. Лучше следи за временем нахождения в зоне, ведь тебе еще служить с нашими сыновьями». В районе выполнения работ мы по докладу службы дозиметрического контроля знали уровень радиационного фона и  следили за временем нахождения в зоне, чтобы не получить переоблучения. Естественно, у каждого был дозиметр, но, как говорится, береженого бог бережет. Работы велись в четыре смены, так что за время нахождения на ЧАЭС научились спать сидя.

Слаженность и четкость в работе всех служб… Никаких проволочек. Верили друг другу на слово и не подводили.

Помню, удаляли с крыши графит. Время нахождения на крыше — несколько секунд. Об опасности и говорить не приходится. Импортные хваленые роботы встали. Их заменили русские солдаты. Задачу выполнили, правда, ценой здоровья. Работали на сборе графита вместе с солдатами офицеры А. Бондаренко и Ю. Сергеенков.

Сегодня некоторые говорят о прапорщиках с ухмылкой, не зная, что они были рядом с солдатами и делили с ними всю сложность и службы, и быта.

Неслучайно в книге «Советские военные строители» под редакцией маршала инженерных войск Н. Шестопалова отмечено, что в  Чернобыле на самых трудных участках можно было увидеть прапорщиков В. Зюляева, А. Бондарчука и других.

Как они действовали? Только один пример. При выполнении работ по перекрытию машзала один из солдат поскользнулся и упал в завал с высоты восьми метров. Ждать помощи со  стороны — нет времени. Прапорщик  А. Навзуров, не задумываясь о последствиях, вырубил топором кусок кабеля, спустился в завал и, обвязав пострадавшего, поднял его на поверхность. За этот мужественный поступок был награжден медалью.

Ротный офицер на ЧАЭС — это трудяга. Он учитывал все: и как выполнить задачу, и как накормить солдата, дать ему отдохнуть, и многое-многое другое. Офицеры  А. Воронов, А. Горбунов, В. Евстигнеев, А. Литвинов, Д. Александров, Н. Лагуткин, В. Шабанов, А. Ложкин, А. Хомицкий, А. Чучалин добросовестно выполнили свой воинский долг.

Нашлось дело и военным музыкантам. Они каждую смену провожали и встречали звуками маршей, поднимая дух и настрой ликвидаторов. Выступали с концертами перед личным составом и населением. Это дирижер В. Усенко, солисты В. Базанов, Г. Гусев, А. Глинских, А. Иванов, Э. Дедуренко, В. Пестов. Спасибо им!

Самые лучшие воспоминания — о работе строителей управления строительства № 605. Технические решения готовились за ночь. В  здании автовокзала было развернуто целое конструкторское бюро. И если с утра поставлена задача, то к следующей планерке уже готовы чертежи и техническое обоснование.Заслуживают добрых слов автомобилисты. Они день и ночь перевозили грузы и личный состав, а уж те, кто возил бетон на саркофаг, — настоящие герои.

Что отличало военных строителей Минсредмаша, так это быт. Все продумано и  сделано на совесть: вагончики и модульные казармы, санитарный и дозиметрический контроль. Наши столовые были образцовыми.

Офицеры и прапорщики военно-строительных частей принимали «партизан», помогали им вспомнить воинский порядок и  службу, выражаясь языком военных, ставили в строй, а затем направляли уже в  Чернобыль.

Сегодня в Новоуральске — более 500 человек, принимавших участие в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, и лиц, приравненных к ним. Как они живут? По-разному. Мои бывшие сослуживцы, те, кто остался в  городе, кроме обычного общения ежегодно встречаются 23 февраля и 9 мая, стараются поддержать друг друга и словом, и делом. В нашем городе в  основном выполняются требования Закона РФ «О социальной защите граждан, подвергшихся воздействию радиации вследствие катастрофы на Чернобыльской АЭС». Все получают социальные гарантии и льготы. Это я могу отметить, так как общаюсь с бывшими сослуживцами из других городов и регионов и знаю, как обстоят дела у них. Решается в том числе вопрос и по жилью. Конечно, есть проблемы, но благодаря администрации города, руководителям предприятий они решаются. Главное, от нас не отмахиваются.

Хочется пожелать всем ликвидаторам здоровья, мужества, терпимости. Успехов вам и вашим семьям. Вы сделали большое дело. И светлая память тем, кто был с нами и которых уже нет.

В. Бардала,
участник ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС.
г. Новоуральск,
Свердловская область.