Прохожий

Рассказ-быль

Хмурым октябрьским днём ехал я по одному из проспектов нашего города. Ехал не спеша, объезжая на дороге лужи недавно прошедшего дождя. Вдруг увидел, как опираясь на костыль, по тротуару идёт молодой мужчина. Сильно хромая на левую, зажатую в металлические скобы ступню, мужчина медленно, с короткими остановками, преодолевая трудности передвижения, шагал и шагал по безлюдному тротуару. Моя нога без раздумий, машинально резко нажала на педаль тормоза. Остановив автомобиль, я опустил стекло двери и посигналил мужчине. Тот остановился, пытаясь рассмотреть и узнать, кто к нему обращается. А я крикнул ему:
— Идите сюда, я вас подвезу.
— Я в магазин, — сказал мужчина и рукой показал в сторону супермаркета.
— Я отвезу вас, куда вам надо. Идите, садитесь, — сказал я.
После этого мужчина осторожно шагнул на дорогу, подошел к автомобилю, открыл заднюю дверь, положил в салон костыль и, прыгая на правой ноге, добрался до двери передней, открыл её и осторожно сел рядом со мною.
— Кто вы и почему остановились? — внимательно рассматривая меня, сказал мужчина.
Вместо ответа я произнёс:
— Воевал? Ранен?
Мой пассажир сначала опустил голову, а потом, молча подтверждая мои вопросы, кивнул головой.
— Говорите куда вас доставить, — сказал я и тронул автомобиль.
Познакомились. Я попросил моего пассажира рассказать о себе, как воевалось. Для продолжительного разговора решили припарковаться.
«Мне предстоит опять туда, поэтому для записи в вашем блокноте называйте меня по позывному – «Киров». Родом я из Ростовской области. Мне 42 года. Там у нас рядом Украина и всё, что там многие годы творится, знают у нас и стар и млад. Спокойно на всё это смотреть было невозможно. Не выдержал и шестнадцатого июня этого года пошел в военкомат и подписал контракт. Срочную служил в частях МВД, военно-учётная специальность — стрелок. Предложили послать учиться на танкиста, но с моим ростом в танке мне будет тесно. (Мужчина ростом более 190 см.) Направили в пункт комплектования добровольцев, а оттуда в боевую часть в Запорожскую область.
В пункте формирования познакомился с сорокаоднолетним Мишей Правдиным. Он уже воевал в подразделении «Барс», но у него закончился контракт, тогда он подписал новый и был тоже направлен в наш пункт формирования. Это был очень инициативный парень, всем во всём старался помогать, ему был сорок один год.
Через несколько дней пребывании в части, нашему отделению была поставлена задача на БМП выдвинуться в один квадрат, там залечь в окопы, которые раньше занимали наши морпехи и в течении пяти дней вести наблюдение. С нашим отделением послали ещё трёх сапёров, у которых была рация. Забрались мы на броню БТР и поехали.
День стоял солнечный, безветренный. В разрывах лесопосадок открывались чудные пейзажи того благодатного края. От этого настроение у всех нас было приподнятое, словно ехали мы не на выполнение боевого задания, а на экскурсию в чудные места. В одном месте на дороге располагался уже пустовавший пропускной пункт. Следуя на приличной скорости, наш механик водитель, объезжая препятствия на том КП не вписался в поворот, задел и снёс пустую будку. Миша в то время что-то делал и не держался за скобы и при ударе о будку с машины слетел и сильно оцарапал голову и лицо.
— Когда приехали в заданный квадрат, остановились, — повествует далее «Киров», — машину спрятали в лесополосу, наш командир старший лейтенант взял с собою двух бойцов и отправился искать траншеи и окопы морпехов. А нам приказал рассредоточиться и залечь. Очевидно, за нами коптером наблюдал противник. И только мы залегли, как над нашими головами засвистели мины и снаряды града. Миша лежал рядом со мною, успокаивал нас ещё необстрелянных и пояснял что летит. «Это мина, а это снаряд града», — говорил он. Лупили укронацисты по нам минут сорок, потом перенесли огонь на другой квадрат. Спасло нас только то, что рядом были кем-то ранее отрытые окопы. И мы с началом обстрела укрылись там. От обстрела мы не пострадали, а вот жителю того лесочка ушастику досталось. После одного разрыва он подбежал к нашим окопам. Какое-то мгновение мы встретились с ним взглядом. Из ушей у зайчишки текла кровь и была перебита передняя ножка. После нашего с ним контакта глаза — в глаза зайчишка быстро спрыгнул в небольшую нашу траншею, забился в дальний угол и притих. «Оказать бы тебе бедолага помощь», — подумалось мне тогда, — но сейчас не до тебя. Подожди маленько, потерпи, пусть закончится этот ад, тогда посмотрим».
Когда нацисты перенесли огонь на другой квадрат, Миша решил перебежать через дорогу к сапёрам, которые расположились напротив нас через дорогу, чтобы по рации связаться с командованием и доложить обстановку. Кроме того, сапёры крикнули нам, что у них трёхсотый и нужна помощь. Только Миша выбежал на дорогу, как рядом с ним разорвалась прилетевшая мина и Миша упал. Я бросился к нему. Вижу, у Миши разорвана рука. Я спросил его:
— Где твоя аптечка? — я сделаю тебе укол.
— Она в бронежилете, а его я оставил на броне БМД, — слабым голосом ответил Миша.
— К сожалению, моя аптечка была в мешке, а его я оставил в окопе, — говорит «Киров».
Перед обстрелом по дороге куда-то ехал БТР. Его механик с началом обстрела принял вправо и спрятал машину в лесопосадку. Эта машина тоже стояла от нас через дорогу.
— Давайте сюда ребята я вывезу вас отсюда, — крикнул нам водитель БТРа. Все наши ребята оставили окопы и побежали к машине.
— А я потащил Мишу в БТР, — продолжает «Киров». Сначала я положил Мишу на броню БТРа, потом залез на броню сам, подхватил Мишу со спины за корпус и мы стали головами вниз сваливаться вовнутрь машины. В это время противник с беспилотника сбросил на нас гранату. Она угодил на броню между моей левой ногой ещё остававшейся на броне и телом Миши. Раздался взрыв, я почувствовал сильный удар в ногу. Мне разорвало всю стопу. Осколками сильно ранило и Мишу. А он же был без бронежилета. Граната снаряд не большой, был бы на Мише бронежилет, и на дороге и там на БТРе ранение может быть было легче. Когда я втащил Мишу во внутрь БТРа, проверил его пульс. Признаков жизни Миша уже не подавал. Я сделал себе укол промидолом, перетянул выше колена ремнём свою раненую ногу.
Тем БТРом «Кирова» доставили на перевязочный пункт, который находился в каком-то полуразрушенном ларьке. Два бойца ЛНР вытащили его из машины, а молоденький врач контрактник Дмитрий Александрович перевязал ногу. Потом раненого эвакуировали сначала в Донецк, оттуда в Моздок. В тамошнем военном госпитале была сделана операция. Пару месяцев лечение в госпитале Моздока и переправили в наш город долечиваться.
— Сначала ходил только на двух костылях, сейчас передвигаюсь с одним. Врачи советуют больше ходить, разрабатывать ступню, — закончил своё грустное повествование «Киров».
Несколько минут мы, повесив носы молчали.
— Контракт мне уже продлён, — неожиданно спокойно продолжил «Киров», словно для того, чтобы успокоить себя и меня. — Так что ещё повоюю. Быстро перемещаться на поле боя теперь вряд ли смогу, но там, на войне обязательно пригожусь. Я ведь на гражданке работал сварщиком. Могу варить и электросваркой и газосваркой. Свободно могу воевать в рембате или ещё где.
Около часа мы беседовали с моим пассажиром. Попрощавшись «Киров» взял на заднем сидении автомобиля свой костыль и медленно пошагал в сторону магазина. Подвезти его к самому магазину отказался. «Надо разминать и тренировать ногу», — объяснил наш самый обычный русский солдат.

А. Перепелятников
Октябрь 2022г.